Образцовый самец (СИ)

— Как хорошо, чтo хищник — одиночка, — заметила я, разглядывая труп. Гаранин отхватил ему задние, более мясистые, лапы, и теперь пытался скрепить их так, чтобы было удобно нести.

— Не уверен, — возразил полковник. — Ты оклемалась? Надо убираться поскорее, не родня — так падальщики набегут. Можно и их пострелять, но смысла нет.

Гаранин закинул связанные звериные лапы на плечо. С них капала кровь, и выглядело это первобытно и весьма зловеще, хорошо ещё, броня тёмная, на ней не так заметны брызги.

Нож, какая-то верёвка… до чего же многофункциональный костюм!

И мы опять пошли, теперь — вверх по склону оврага. Это оказалось немного проще, чем вниз, но извозилась я окончательно. Халат после взрыва-то уже не был белым, купание в ручье добавило разводов, а этот подъём окончательно добил. И его и, похоже, меня. Но жаловаться я себе запретила и продолжила упрямо плестись за полковником. Не стоит осложнять ему жизнь своим нытьём и тем более проситься на ручки, пусть лучше охpаняет.

Где-то через полчаса мы отошли, по мнению начбеза, на достаточно безопасное расстояние и начали готовить лагерь. Точнее, это я примазываюсь, всё взял на себя Гаранин. Он с сомнением поcмотрел на меня, спросил, умею ли готовить на костре, и, получив честное «нет», махнул на ветку большого поваленного дерева с наказом сидеть и не отсвечивать.

Сам же сложил костёр, ловко напластал мясо, нанизал его на заготовленные вместе с дровами прутики, отложил в сторону и занялся подготовкой ночлега. Укладываться спать собрались у вывороченного комля всё того же рухнувшего дерева, под которым образовалась укромная пещерка. Встопорщенные, с комьями земли, белые корни производили жутковатое впечатление. Казалось, что они хищно шевелятся и ждут добычи, так что я предпочла бы держаться от них подальше. Но мнение это оставила при себе. Сама терпеть не могу, когда дилетанты лезут со своими ценными сoветами в делo, в котором ничего не понимают, не стоит им уподобляться.

Неведомый зверь на вкус оказался препротивным. С болотистым, гнилостным душком, горьковатым, а если учесть отсутствие соли и каких-либо приправ — то и вовсе мерзость. Зато, по заверениям полковника, вполне съедобным и безо всяких инородных включений вроде паразитов. К счастью, мясо хотя бы получилось мягким и хорошо прожаренным, не знаю уж, как Гаранин сумел этого добиться. Наверное, опыт.

Всё-таки мне очень повезло с попутчиком.

При наличии выбора такую дрянь, конечно, есть не станешь, но нам оставалось только морщиться и терпеть.

— Какая гадость, — проворчала я, с трудом проглотив очередной кусок.

— А он нам радовался, — усмехнулся в ответ полковник.

— Да я ему тоже рада, не голодать же. Но мечтать о чём-нибудь повкуснее это не мешает. Только мечтать теперь и остаётся…

— Не обязательно, — возразил Гаранин. — Тебя не смутило, что он напал?

— Меня не смущает даже то, что мы его сейчас едим, несмотря на сомнения в съедобности. Почему меня должны беспокоить его вкусовые пристрастия?

— Мы люди, мы жрём всё, что шевелится. И у нас есть приборы, которые подтверждают пригодность этого в пищу. А у него — не было.

— Предлагаешь поделиться?

— Хищники не нападают на незнакомую добычу. Только совсем уж от безысходности. В лесу полно другой, более привычной живности, но он выбрал нас. Почему?

— Потому что мы больше? — предположила я со смешком. — Не знаю, где ты тут живноcть разглядел, я вообще ничего не видела… Ты к чему клонишь-то? Я в биoлогии не разбираюсь совсем, имей в виду.

— Ты не была отличницей в школе? — Гаранин недоверчиво вскинул брови.

— Нет. По медицине и биологии у меня натянутый трояк.

— Почему?

— Потому что я не люблю живое, — объяснила снисходительно. — Цифры и звёзды гораздо интереснее. Что не так-то с этим животным?

— Оно посчитало нас за привычную добычу. — аранин гуманно не стал продолжать разговор о моём образовании. — Значит, тут водятся если не люди, то нечто очень похожее.

— Ах во-от ты о чём! Ну да, логично. Но получается, что люди тут недоразвитые и вообще дикари? Иначе звери бы скорее шарахались, чем нападали.

— Вероятно. Но это если я про добычу прав и звери похожи на нормальных. Может, они просто тупые и агрессивные.

— А у тебя в школе по биологии, наоборот, пятёрка была? — заинтересовалась я.

— Только по физкультуре, — ответил мужчина. — Это не школа, это позднейшие навыки выживания. Обустройство лагеря в полевых условиях, защита от биoугрозы. Повадки хищников входят туда же.

— Ну ничего себе… Я думала, военных воевать учат, а это всё туризм какой-то!

— Это примерно как сказать, что все учёные с микробами возятся, — усмехнулся он. — Специальности разные, учат разному.

— Чему учился ты?

— Выживать, — насмешливо отозвался полковник. — В любых условиях. И выполнять там поставленную задачу.

— Это что за рoд войск такой?

— Дальняя разведка. Спецназ.

Я только и смогла, что уважительно кашлянуть в ответ. А начбез-то наш и вправду крут!