Образцовый самец (СИ)

Скорее, интерес Баева совершенно не связан с террористами и расследованием. Даже если научрук пособник убийц, или даже сам — убийца, учёным он быть не перестаёт, и я бы на его месте тоже заинтересовалась нашим с Гараниным перемещением. Пусть профессор — биолог, но наш эксперимент он тоже отчасти курировал, как научный руководитель всей станции.

Но на всякий случай сбросила на комм Марину сообщение с предупреждением, куда иду.

Ответ пришёл почти сразу и достаточно странный: «Заболтай его как следует, чтобы он от тебя не отвлекался». Без пояснений, зачем это могло понадобиться.

— Здравствуйте, Василиса Аркадьевна, — Баев вежливо поднялся из-за стола, когда я вошла. Пожал руку, жестом предложил сесть.

уки у него были прохладными, сухими и ухоженными, с очень мягкой кожей — кажется, у меня грубее. Среднего роста, с элегантно-округлой фигурой и правильной осанкой, аккуратно уложенными короткими седыми волосами и внимательным взглядом серых глаз. Его располагающая наружность служила отличной иллюстрацией понятий «представительный» и «благопристойный».

Полная противоположность Гаранина. Жаль, что настолько полная.

— С возвращением, так сказать, в родные места, — обаятельно улыбнулся научрук. — Очень рад, что это приключение завершилось благополучно. Приятно сознавать, что ваше изобретение действительно рабoтает, а?

— Наше изобретение работает, да. Осталось понять, как именно, — весело ответила я. — Но информации вроде бы достаточно, есть с чем работать.

Мы долго обсуждали прототип. Прикинули, что нужно для продолжения исследований срочно, без чего можно обойтись в ближайшем будущем, а без чего — вовсе. Правда, грузить излишними теоретическими подробностями я научрука не стала — он не физик, и хотя обладает достаточно широким кругозором, в специальных терминах наверняка запутается. Марин, конечно, мог бы и поточнее объяснить, что от меня требуется, но это не повод саботирoвать задание.

Потом, когда тема исчерпала себя, я принялась рассказывать о куйках и их странном сосуществовании с людьми на той планете. Этот вопрос Баева явно заинтересовал куда больше, и тут уже он начал загружать меня малопонятной терминологией и теориями. Понимала я, кажется, еще меньше, чем научрук из моих слов, но старательно делала вид. Зато выяснила, что он в курсе истории открытия этой цивилизации, знаком с некоторыми из тамошних исследователей и даже примернo догадывается, какая часть генетического кода у людей с куйками должна быть общей, а какая — разной у нас с людьми той планеты: именно это различие объясняло, почему выделения паразитов не вредили нам с Захаром.

— Скажите, Василиса Аркадьевна, а как вы находите полковника Гаранина после совместных приключений? Ваше мнение о нём не изменилось? — спросил он наконец.

— Да в общем нет, — осторожно ответила на это. — Грубиян, зануда и солдафон.

— То есть вы полагаете, обвинения в его адрес справедливы?

— Никогда не любила детективы, — отмахнулась недовольно. Надеюсь, получилось достаточно убедительно. — Следователь показался мне достаточно компетентным человеком, думаю, он знает, что делает.

Что-то мне подсказывает, аудиенция подходит к концу. Где там Марин, интересно, со своими пояснениями и выводами? Мне уже можно уходить?

— И вы не считаете, что арест Гаранина — это попытка найти… козла отпущения? Что настоящий преступник может сидеть ещё выше?

— Может, — осторожно согласилась с этим. — А может и не сидеть. Денис Александрович, я же говорю, я совсем не следователь и ничего не смыслю в этом. Если судить по тому, как вёл себя полковник на планете, он совсем не кажется жестоким и безжалостным монстром. Но с другой стороны, даже самые кровавые маньяки в жизни, говорят, были милыми и безобидными людьми, так что никто в здравом уме не мог бы их заподозрить.

— А говорите, детективами не интересуетесь, — улыбнулся Баев.

— Доброго вечера! — В кабинет на этих словах шагнул бодрый и как будтo слегка взвинченный Марин в сопровождении пары бронированных охранников. — Простите, что прервал занимательную беседу, но дело неотложное. Баев Денис Александрович, вы арестованы по обвинению в пособничестве террористам, а также в государственной измене. Прошу без глупостей и резких движений.

— На каком основании? — нахмурился научрук. Он явно старался выглядеть невозмутимым, и это вполне удавалось. Если бы не одно «но» — на лбу мужчины выступила испарина. Контролировать это он явно не мог.

За спиной Баева встал один из конвоиров.

— Оснований полно. Показания свидетелей, записи переговоров, показания пилота корабля, на котором вы сегодня ночью планировали удрать. Он даже попытался вас предупредить, но мы заглушили рабочие частоты коммов. Василиса, ты молодец, — кивнул Макс и сделал знак охране. — Очень вовремя он проявил любопытство и очень сильно увлёкся, даже заглушку не заметил.

— И зачем бы мне подобное понадобилось? — через губу сцедил белый полковник, не сопротивляясь, кoгда стоявший рядом охранник надел ему наручники.

— Мне тоже интересно, — вставила я.