Образы любви

Итак, Мелоди заставила себя приготовиться к назначенному часу. Она надела голубое шелковое платье того оттенка, который ей особенно шел, обула босоножки на высоком каблуке… и все это время старательно запрещала себе думать о Брэде. Каждый раз, когда его образ вставал у нее перед глазами, она быстренько прогоняла его, стараясь сосредоточиться исключительно на предстоящем вечере. Она пыталась угадать, кто же из молодых людей, бывших на вечеринке, придет сегодня на свидание с ними, но это ей никак не удавалось.

Когда с небольшим опозданием они вместе с Алекси прибыли в назначенное место, Мелоди так и не смогла вспомнить этих парней. Оба обладали довольно приятной внешностью и обходительными манерами, но по сравнению с Брэдом, с его умением господствовать в любой ситуации, они казались какими-то бесцветными и слишком уж зелеными.

Однако, несмотря на это, Мелоди, к собственному удивлению, немного оживилась. Молодые сотрудники посольства из кожи вон лезли, чтобы ей понравиться. Они развлекали девушек легкой непринужденной беседой, словно Алекси заранее проинструктировала их, что от них требуется.

Вечер начался с ужина в маленьком итальянском ресторанчике. Старик-хозяин, вернее, его побитое всеми ветрами вселенной лицо свидетельствовало о такой богатой событиями и нелегкой жизни, что Мелоди пожалела, что не захватила с собой свою камеру. Старик гордо восседал на кресле возле входной двери, а двое его внуков весело возились возле его ног.

До отвала наевшись спагетти и распив бутылку кьянти, четверка отправилась в расположенный поблизости ночной клуб. Совсем расслабившись, они посмотрели концертную программу, а потом потанцевали вдоволь. Мелоди обнаружила, что вполне способна отключиться от мыслей о Брэде, пока движется в бесконечном ритме танца со своими, казалось, неутомимыми партнерами.

— Уф-ф! — задыхаясь, простонала Алекси, рухнув на стул. — Все! Больше ни ногой, ни рукой не пошевельну!

— Боюсь, придется пошевелить, — с задорным смешком сказал блондин по имени Эван Лонгсворт.

— Это почему же? — с выражением наигранного испуга спросила Алекси.

— Потому что клуб уже закрывается, а ночевать здесь, я думаю, ты не собираешься.

— Как знать! Если я не могу двигать ни рукой, ни ногой, то почему бы не заночевать прямо здесь?

— Ну, пойдем, Алекси! — нахмурившись, попросила Мелоди. — Возьми себя в руки!

Рик Уотсон, понимающе глядя на Алекси сверху вниз и видя, что она не проявляет ни малейшего желания подниматься с места, в итоге заявил:

— Что ж, не можешь — так не можешь!

С этими словами он подхватил девушку на руки с такой легкостью, словно она весила не больше легкого перышка и бесцеремонно перебросил ее себе через плечо.

— Эй, пусти, пусти, дурак! — завопила Алекси, но парень решительно направился к выходу, а остальные двинулись следом, помирая от хохота.

Веселье не покидало молодых людей вплоть до прибытия на квартиру Мелоди. Пока все располагались в гостиной, девушка быстренько приготовила яичницу и тосты. В тот самый момент, когда она уже готовилась разложить закуску по тарелкам, раздался телефонный звонок.

Поначалу бурный смех и громкие шутки в гостиной полностью заглушали голос в трубке, и девушке пришлось несколько раз попросить звонившего говорить громче.

— Что за бардак у тебя в доме? И где тебя, черт побери, носило до сих пор?! — прогремел в трубке взбешенный голос Брэдли Уэйнрайта, ярость которого не могли скрыть даже помехи, неизбежные при международной связи.

При звуках знакомого голоса Мелоди на секунду окаменела. Потом сердце ее затрепетало, словно птица в клетке. Она испытала такую радость, что вновь слышит голос Брэда, что готова была простить ему любую грубость.

Когда она все же взяла себя в руки и наконец, смогла заговорить, ее собственный голос, однако, был абсолютно ровен.

— Что вам нужно?

— Мне нужно знать, что там у тебя происходит.

— Это вас не касается, мистер Уэйнрайт. Итак, чем я могу быть вам полезной, или я вешаю трубку и возвращаюсь к своим друзьям!

— Нет, мисс Адамсон, трубку бросить вы не осмелитесь. К тому же я хочу, чтобы мы встретились завтра в Ротенберге.

— Сожалею, но это невозможно, — после едва заметного колебания заявила Мелоди.

— Какого дьявола!.. Черт возьми, что это значит — невозможно?

— На этот раз, кажется, вы перестали понимать простой английский язык, — колко заметила Мелоди. — Я сказала, — медленно и раздельно повторила она, — что для меня совершенно невозможно завтра прибыть в Ротенберг. Впрочем, как и в любой другой день, — добавила она, чуть ли не срываясь на крик.

Когда Брэд снова заговорил, голос его был так тих, что Мелоди пришлось сильно напрячься, чтобы разобрать слова.