Образы любви

— Я и не думаю обижаться. Но просто будь готова ко всему, на тот случай, если я все же окажусь права…

В день открытия выставки Мелоди была сама не своя, и под ложечкой у нее посасывало от каких-то странных предчувствий. Она прекрасно осознавала, что добилась кое-чего за несколько лет работы в Европе. Подумать только, это же ее первая персональная выставка в самом Нью-Йорке! О, как же она когда-то мечтала, чтобы такой момент настал! И вот он настал. Но Мелоди, как ни странно, осталась абсолютно равнодушной к этому факту. Разумеется, она страшно волновалась, как пройдет открытие, как выставка повлияет на ее дальнейшую карьеру, но отсутствовала некая весьма существенная часть: ей, в сущности, не с кем было разделить свое торжество.

Ох, вот уж неподходящее время задумываться о подобных вещах, вслух одернула она себя, надевая темно-зеленый хитон с люрексом и зауженные брюки из черного бархата. Честно говоря, у Мелоди душа не лежала к такому стилю одежды. Она была уверена, что он вскоре выйдет из моды. Но тетя Ли собственноручно купила ей этот костюм и убедила, что на открытии персональной выставки Мелоди обязательно должна быть одета во что-то оригинальное и экстравагантное.

Не успела девушка подкрасить губы, как уже раздался звонок в дверь. И когда она открыла ее, слегка смущенная от надетого на ней необычного наряда, одобрительно-восхищенная улыбка Марка сразу же вернула Мелоди уверенность в себе.

— Мелоди, ты просто ослепительна! — так оценил ее внешний вид Марк. — Да и вы, Ли, тоже! — добавил он, увидев входящую в комнату тетку.

— Спасибо, Марк. Ты сам сегодня неотразим, — отвечала тетя Ли настолько вежливо, что лишь одна Мелоди смогла уловить легкий оттенок иронии в ее голосе. Марк был одет в свой обычный, впрочем, безупречно на нем сидящий костюм-тройку консервативного серого цвета, с галстуком приглушенно-голубых цветов. Он производил впечатление аккуратного, миловидного молодого человека, но назвать его неотразимым? Мелоди удивленно взглянула на пожилую женщину, но та сделала вид, что не заметила удивления племянницы, надела свою шляпку и со светской улыбкой направилась к двери.

— Пойдемте, мои милые. Нельзя допустить, чтобы наша звезда опоздала взойти на небосклон своей славы.

Вечер был довольно прохладный. Они прошли пешком несколько кварталов до галереи, расположенной на Мэдисон-авеню. Мелоди так нравилось состояние свежей бодрости, которое посещало ее после пеших прогулок в такие осенние вечера.

Компания прибыла в галерею ровно за минуту до открытия. Дафни, хозяйка галереи, была вне себя от волнения.

— Дорогуша, да ты перепугала меня до смерти! Я думала, что ты придешь хотя бы на полчаса раньше. Уже стала бояться, что ты решила вдруг вообще махнуть на все рукой… — Облегченно переводя дух, Дафни так и сыпала словами, целуя в обе щеки Мелоди, тетю Ли и Марка поочередно.

Не давая им ни минуты на оправдание, она продолжала нервно тараторить:

— Можете мне поверить, сегодня нас ждет потрясающий успех! Весь день телефон трезвонит, не переставая. А один джентльмен чуть провод не оборвал. Мне в конце концов с трудом удалось заверить его, что ты будешь присутствовать непременно. Только тогда он, кажется, слегка успокоился. Слушай, есть у тебя знакомый мужчина с необыкновенно глубоким, волнующим голосом? — игриво подмигнула Дафни, но ответа дожидаться не стала. — И это еще не все! Ох, не забыть бы чего… Так, цветы, присланные тебе, — в моем кабинете. Напомни, чтобы я обязательно представила тебя Морису Хэзлтону. Он уже успел здорово набраться, и если он в итоге купит хотя бы одну из твоих работ — можешь себя поздравить! Он специализируется на открытии новых талантов в области фотоискусства и одним из первых приобретает их работы, — закончила Дафни. Она, наконец, выдохлась.

Это произошло очень вовремя. К хозяйке галереи подошла ее помощница и предложила им торжественно открыть двери в зал. С этой секунды у Мелоди уже не оставалось ни секунды свободной.

Хотя ей уже не раз приходилось участвовать в подобных презентациях, но это имело мало общего с открытием своей собственной, персональной выставки. И девушка оказалась совсем не подготовленной к подобной роли. Ведь прежде она была всего лишь гостем, заинтересованным зрителем, разглядывающим плоды чужого творчества, который мог в любой момент по своему желанию покинуть галерею, мог болтать с другими посетителями и пригубить бокал шампанского.