Образы под маской. Книга II

Зима, январь, и вьюга у порога
Снег поднимает, кружит целый день.
Собака старая бредёт через дорогу,
И каждый пнёт её, кому не лень.

Усталая, голодная дворняга,

Давно скитаясь, рыщет по углам,
Укрылась б где от вьюги, бедолага,
Чтоб спать спокойно, мирно по ночам.

Что за судьба – собакою родиться?

Вся жизнь – лишь травля. Поджимая хвост,
Бежишь от страха…
А могли бы и гордиться,
Когда б щенком не скинули под мост.

– А ну, пошла! – раздались грозно крики,

Потом удар – попали по горбу.
Метнулась вбок – и вот машиной сбита,
Скулит и тянет лапу на бегу.

Упала наземь, вьюга донимает,

Болит всё тело, в душу лезет страх,
А слёзы, на морозе замерзая,
Сосульками застыли на щеках.

Так и лежит у ветхого сарая.

Под снегом ей, наверно, чуть теплей,
А может, улыбалась, умирая,
Что не увидит больше нас, людей?

И вдруг шаги. Накинули тужурку.

Поднять не в силах, рядышком прилёг.
Собака испугалась не на шутку,
Дрожала, как затравленный зверёк.

Прижал к себе без боязни, без страха,

Как будто в мире нет её родней.
И старая бездомная собака
Уснула сном своих щенячьих дней.

Не ангелы, не Бог – старик безродный

Дворнягу ту всем сердцем пожалел,
Такой же, как она, он был бездомный.
Да только не похож на нас, «людей».

Танец лебедей

Там, за полями проросшей пшеницы,
В тихом местечке, в зеркальном пруду
Две белоснежные дивные птицы
Танец любовный творят поутру.

Водную гладь расплескав понапрасну,

Крыльями взмах и поклон головой,
Белый жених пред лебёдушкой страстной
Брызг жемчуга раскидал над собой.

Лебедь, смутившись, как будто девица,

Голову гордую низко клонит.
Вся в кружевах благородная птица
Милому
          «Да»
                 словно бы говорит.

Длинные шеи сплетя воедино,

Перья свои распушив на ветру,
Лебедь с лебёдушкой в танце игриво
В вечной любви поклялись поутру.

Такая любовь…

Зачем пришёл, стоишь потерян,
Уткнулся головой в плечо
И без труда открыл все двери