Обречён любить тебя (СИ)

— Ладно, это хотя бы съедобно, — пробормотал Радов, отправляя в рот кусок, и сразу же задохнулся от остроты. Дыхание перехватило, и пальцы принялись судорожно искать отставленную ранее кружку с недопитым кофе.

В порыве поисков Влад едва не перевернул несколько блюд с парным мясом в горчице и кувшин медового вина рядом с многочисленными фруктами. Боярышникова на несколько секунд отвлеклась, ловя друга за плечо, дабы вручить ему спасительную жидкость. Благо запас воды в бутылках, которые они взяли перед приездом сюда, еще не закончился. Сидеть на одних кофейных зернах Милана не смогла бы при всем желании. От одного взгляда на керамическую тару, томящуюся на древесных углях, Боярышникову затошнило. Запах кофе смешивался с ароматами специй и благовоний. Из-за этого начинала кружиться голова так сильно, что лица вокруг смазывались в неясное пятно.

— Ты в порядке? — поинтересовался Радов и отставил бутылку, поддерживая пошатнувшуюся подругу.

— Просто устала, — пробормотала она, пристально глядя на несчастную Амаккэлеч. К ней то и дело подходили жители, поздравляли, кто-то даже приносил скромные подарки помимо тех, что передала семья подполковника.

На пальце сестры Мэскэля красовалось золотое кольцо — символ будущего брака. При взгляде на него осанка Менгисту менялась, удовольствие мелькало в выражении лица. Он не пил с остальными, оставаясь чуть поодаль. Несколько солдат стояли на посту, охраняя своего командира от любого нападения. Даже когда сегодня подполковник пришел поблагодарить Милану и Влада с Антоном за гуманитарную помощь, он сделал это не сам. Отправил Мэскэля и еще двух молодых ребят, дабы вручили маленькие презенты.

Антона нигде не было видно, и сердце пропустило два сильных удара от понимания: он сдался. В принципе, Боярышникова его не винила, зачем рисковать жизнями ради какой-то нищей семьи в Эфиопии? Нуждающихся слишком много, всем не помочь. Милана понимала, что сдвинуть огромную машину из традиций в одной из беднейших стран мира будет очень сложно.

Но если не они, то кто?

— Он придет, — настойчиво проговорил Влад, коснувшись рукой плеча подруги. — Шатается где-нибудь, небось потерялся.

— Это у Елисея топографический кретинизм, — слабо улыбнулась Милана, отгоняя подальше мрачные мысли и стирая ладонью слезы. — Ладно, давай еще раз повторим план.

— Блин, — закатил глаза Радов, покосившись на толпу веселящихся людей под звуки музыки. — Мы точно запалимся.

Боярышникова проговаривала снова и снова каждый момент их будущих действий, все четче осознавая будущий провал. У них не получится просто уйти от преследования. Вывезти ночью из города семью Мэскэля, может, и получится, а вот доехать до границы — нет. К тому же сам брат Амаккэлеч сильно рисковал. Едва ли подполковник не догадается, кто помог скрыться его невесте. В лучшем случае Мэскэля бросят в тюрьму.

Что будет в худшем, Милане даже не хотела предполагать.

Эзана, мать брата и сестры, подошла тихо. Взгляд скользнул по Милане с некоей долей надежды, смешанной с бесконечной усталостью. Сегодня на ее хрупкие плечи свалилось приготовление всего этого великолепного стола и встреча дорогих гостей. Перед матерью Менгисту Хайле она не могла выразить прямо свое несогласие с предстоящей помолвкой. Традиции, которые давно должны были уйти в прошлое, коснулись ее дорогой дочери. И судя по унылому выражению лица, дорожить такой честью Эзана не собиралась, когда на кону стояло счастье собственного ребенка.

— Уехать, — с трудом произнесла она, кивая в сторону, где стоял фургон. Милана нахмурилась и переглянулась с удивленным Радовым. По-английски мать Амаккэлеч знала лишь несколько слов, но их оказалось достаточно, чтобы ребята поняли смысл.

— Почему? — осторожно спросила Боярышникова.

??????????????????????????

Эзана поправила яркий платок, наброшенный на плечи, и поспешила сделать вид, будто заинтересовалась едой на деревянном столе. Она начала переставлять керамическую посуду, затем отставила бутылку с водой и покачала головой, когда Милана хотела что-то сказать.

— Он следить, — пробормотала Эзана, едва Боярышникова закрыла рот.

— Вот же… — процедил Влад и вновь потянулся к воде. — Заподозрил что-то?

— Скорее просто хочет держать Амаккэлеч под контролем, — тихо ответила Милана.

Сама сестра Мэскэля стояла в окружении других девушек подле матери подполковника. Имени ее Боярышникова так и не узнала, надменный взгляд будущей свекрови несчастной дочери Эзаны как-то не располагал к знакомству. Да и не о чем им было разговаривать. Мать Менгисту не интересовали ни сами волонтеры, ни гуманитарная помощь. Периодически она одергивала несчастную невестку, заставляя ту ниже опускать голову и сжиматься при каждом окрике.

— Они еще даже не женаты, — возмутилась Милана, взбесившись от подобного отношения.

Прямо как ее отец. Обычно он тоже дергал дочь за руку, когда та действовала неугодно. В детстве мог даже ударить, не стесняясь ни домработницы, ни няни самой Боярышниковой. Просто за то, что не слушалась и мешала.