Обречён любить тебя (СИ)

Милана наблюдала за тем, как солнце медленно забирало власть у звездной ночи. Прогоняя прочь темный покров, оранжевые лучи постепенно озаряли крыши домов Аддис-Абеба — столицы Эфиопии. Здесь, в городе «вечной весны» [1], осталась ее душа, сердце и любимый человек. Где-то там, среди бесконечных бараков в городе-тюрьме сейчас находился Антон Канарейкин. И сколько бы месяцев ни проходило, ни пролетало дней, Боярышникова никак не могла заставить себя уехать, хоть на этом настаивали российские представители и даже собственная мать.

«Немедленно возвращайся домой! Наворотила дел, позор какой на наши головы!» — вспомнились крики в последний разговор с родительницей. Илона в ярости сломала ноготь, о чем не преминула сообщить дочери и обвинить ту в растрачивании своих бедных нервов.

Но Милане было наплевать, она задыхалась от боли и тоски, каждый раз смотря с надеждой на очередного адвоката, чиновника, министра — всех, кто мог хоть немного повлиять на ход дела. К сожалению, когда дело касалось жертв и кибертерроризма, никакие деньги и связи не могли повлиять хоть на что-то. Антона осудили на пожизненное, почти не церемонясь с заключенным. В стране, находящейся на пороге очередной гражданской войны, слово «правосудие» стало синонимом беззакония. О правах человека забывали с того момента, как он пересекал порог здания суда.

Последний раз они с Антоном виделись мельком, сразу после оглашения приговора. В наручниках под конвоем Татошку вывели на улицу под крики толпы. Десятки тысяч дронов, телекамер и журналистов следили за резонансным делом: обвинение сына русского миллиардера и кандидата в мэры создало настоящий взрыв на всех телеканалах. Скандальные блогеры и сомнительные источники каждый день выдавали новые версии мирового заговора.

— Тебе надо поспать.

В голосе Влада Радова послышалось беспокойство, Милана бессознательно дернула плечом, когда на плечи легли чужие ладони. Захотелось сбросить их и закричать, чтобы не трогал. За эти бесконечные дни она так устала от всеобщего сочувствия, что даже близкий казался теперь врагом.

Лучше бы они сидели в Танзании. Почему Милана не послушалась Антона в первый раз? Ведь он просил остановиться, а у нее азарт горел в крови и жажда спасти незнакомых людей. И хотя семья Мэскэля сейчас находилась в безопасности за пределами африканского континента, легче почему-то не становилось.

Подполковник Менгисту Хеле добавил к обвинениям в терроризме еще и похищение невесты с убийством Мэскэля. По счастью, американские власти заявили о принятии трех беженцев из Эфиопии, зато Милане и Владу пришлось срочно укрываться за высокими воротами консульства Российской Федерации. Власти не прощали вынесения конфликтов из страны на мировой суд. Так или иначе, виза заканчивалась, вскорости Боярышникову с Радовым должны будут депортировать. Никому не нужны проблемы с двумя зарвавшимися детишками из «золотой молодежи» в стране, с которой имелось двустороннее соглашение.

— Его ведь отпустят? — в голубых глазах Влада Милана искала ответ, но не находила.

Лучший друг поджал губы, отойдя на шаг назад, и запустил пальцы в густые рыжие волосы. Привычно яркие пряди за время пребывания в жаркой африканской стране успели выцвести и приобрести золотистый оттенок сродни тому, что стучался в окна жителей города, пробуждая их ото сна.

— Я не знаю. 

Вздох разочарования сорвался с приоткрытых губ Боярышниковой, и она обхватила себя руками, будто сильно замерзла, хотя в помещении было очень тепло.

Сквозь щель в приоткрытом окне пробрался ветерок, всколыхнувший листья эвкалипта. Целые аллеи пестрили этими сочными вечнозелеными растениями, исключением не стал и сад, раскинувшийся под окнами посольства. Ароматный жасмин с насыщенным, тягуче-сладким запахом кружил голову, а ветви с желтыми и белыми цветками покачивались из стороны в сторону.

Возможно, при других обстоятельствах Милана восхитилась бы и кориандром, и ложным банановым деревом. Прогулялась по дорожкам, насладилась видами вокруг, покаталась по ровным дорогам мимо современных зданий Аддис-Абеба и посмотрела на старую железную дорогу, построенную еще до изобретения первых поездов на солнечной энергии.

Только Боярышникова ничего не хотела. Совсем. Лишь Антона, живого и невредимого.

— Отец виделся с послом Эфиопии в России, Амеклеху Тегену Аргау, — проговорил Влад, буквально падая на скрипучий кожаный диван, и устало потер лицо ладонями. — Вопрос решается, Марк должен прибыть сюда на частном самолете совсем скоро.

Милана вздрогнула и опустила глаза в пол, разглядывая темный паркет под ногами. От информации о приезде младшего Тасманова стало одновременно легко и дурно. Для Антона его приезд означал шанс на скорое освобождение, видимо, адвокатам удалось договориться о чем-то благодаря вскрывшимся фактам. Просто эфиопская сторона слишком долго рассматривала материалы, удерживая Татошку в тюрьме. Никак не могли поверить в то, что он не имел никакого отношения к объединению хакеров «Белый кролик». Правда, смертную казнь отменили и заменили приговором на пожизненное заключение.