Обречен на смерть

— Я говорю, есть разница между тем, почему я молчал на допросе и почему дал показания. Я сдал О’Дрисколла и Кэша, когда мне предъявили обвинение. А до этого только арестовали. За то, че я не делал. Мне необязательно было про них рассказывать, так? Когда меня допрашивали. Необязательно было на них стучать. Но когда меня обвинили? Собрались судить за убийство? Это совсем другое дело, приятель.

Самодовольство Колливера вернулось. Он не сомневался, что привел беспроигрышный аргумент. Майкл не мог и рассчитывать на большее.

— Интересно, мистер Колливер. То есть заговорить, рассказать все полиции вас заставило то обстоятельство, что вам предъявили обвинение и вам грозил суд.

— Да. Точняк.

В голосе Колливера зазвучали сомнения. Уверенность Майкла подорвала его собственную.

— Мистер Колливер, вам известно, что перед началом процесса бывает предварительное слушание?

— Че?

— Вы слышали меня, мистер Колливер. Предварительное слушание. Вы же знаете, что это?

— Че бы вам мне не напомнить?

— С радостью, мистер Колливер. На предварительном слушании вас спрашивают, признаете ли вы себя виновным, после чего назначается дата открытия процесса и другие даты, к которым должны быть завершены определенные фазы подготовки. Припоминаете?

Ответа не последовало. Майкл не сомневался, что Колливер понятия не имеет, к чему он клонит.

— Хорошо. В таком случае, если вы меня не поправите — или мистер Эпстейн не поправит, — я скажу, что в январе этого года в этом самом суде прошло предварительное слушание, на котором вы заявили, что невиновны, и дату начала процесса назначили на июнь. Правильно?

Когда Колливер не ответил, Майкл оглянулся на присяжных. Всего на мгновение. Достаточное, чтобы убедиться, что они уловили его мысль.

— Опять-таки, поправьте меня, если я ошибаюсь. В январе этого года, как вы и сказали, все изменилось. Вам предъявили обвинение. Назначили дату начала процесса. Но вы по-прежнему молчали об О’Дрисколле и Саймоне Кэше. Почему?

— Потому что меня больше не допрашивали. Когда, по-вашему, я должен был о них рассказать?

На этот раз Майкл даже не пытался спрятать улыбку.

— Вы когда-нибудь слышали о письменном возражении подсудимого против обвинения, мистер Колливер?

— Не-а. — По-детски капризный ответ Колливера показал, что тот был уже на пределе.

— Это интересно, потому что у меня есть ваше письменное возражение против обвинения, там ваша подпись. Не желаете взглянуть?

Колливер снова молча метнул в него сердитый взгляд.

— Не желаете? Что ж, боюсь, нам все равно придется это сделать.

Майкл повернулся к судебному приставу.

— Мадам судебный пристав, не могли бы вы показать свидетелю этот документ? Вот еще копии для его чести, для протокола заседания и шесть — для присяжных. У меня есть дополнительные копии для коллег, но их я могу передать самостоятельно.

Протянув приставу бумаги, он снова повернулся к Колливеру.

— Пожалуйста, взгляните на документ, который вам сейчас передадут, мистер Колливер, и подтвердите, что вы с ним знакомы.

Судебный пристав протянула Колливеру бумагу, и тот минуты две ее разглядывал. Судья, присяжные, стороны обвинения и сторона защиты сделали то же самое. Наконец Колливер кивнул.

— Извините, мистер Колливер, но нам нужно услышать ваш ответ. Для записи, понимаете.

— Да. — Голос Колливера прозвучал напряженно. Он едва сдерживал раздражение. — Знаком.

— Тогда, пожалуйста, подтвердите, что это возражение против обвинения, подготовленное вашими адвокатами на основании ваших инструкций и подписанное вами 1 февраля этого года.

— Да. Это оно.

— И пожалуйста, подтвердите, что адвокаты советовали вам отразить в документе все доказательства в вашу защиту.

— Да.

— Те доказательства, из которых ваша защита будет исходить на суде.

— Да.

— Потому что, если потом на суде вы будете использовать доказательства, которых не было в возражении — если возникнут какие-либо несоответствия между документом и вашей дальнейшей защитой, — присяжные на этом основании смогут признать вас виновным.

— Да, типа того.

— Примерно такое же предостережение вам вынесли перед началом допроса?

— Да.

— И вы его поняли?

— Я не дебил, чувак.

— О, мне это известно, мистер Колливер. Вы далеко не дебил. Однако, несмотря на весь ваш интеллект, в документе не упомянут Даррен О’Дрисколл, верно?

Колливер выглядел так, будто пожалел о своем последнем высказывании. Ему наконец-то стало ясно, чего добивается Майкл. Он промолчал.

— У присяжных есть копии, — продолжил Майкл. — Даже если вы не ответите, они сами все увидят. Так что перейдем к моему подзащитному, мистер Колливер. В документе нет упоминаний о Саймоне Кэше, верно?

Майкл подождал, но Колливер опять не ответил.

— Или о том, что вы якобы появились на месте преступления через несколько минут после убийства братьев Голлоуэев.

Молчание.

— Здесь утверждается, мистер Колливер, что вы не имели к убийствам совершенно никакого отношения. Что вы ничего о них не знали. И в момент их совершения находились в другом месте. Правильно?

По загнанному виду Колливера Майкл понял, что еще немного, и тот окончательно лишится самообладания.