Обречен на смерть

— И я сомневаюсь, что мне после этого еще что-то остается. Поэтому у меня тоже нет вопросов, ваша честь.

Сев обратно, Майкл перегнулся к Коулу.

— Блестяще, Мэтт. Просто превосходно.

Потом снова выпрямился и произнес на ухо Дженни Дрейпер:

— Я же говорил, он чертовски хорош.

Пятьдесят три

— Вызываемый абонент не может ответить. Оставьте сообщение…

Майкл с досадой нажал отбой, не оставляя никакого сообщения. Прокрутил список контактов на телефоне, набрал Сару и поднес трубку к уху.

Ему снова предложили оставить голосовое сообщение. На этот раз он не стал отключаться.

— Сара, это я. — Голос Майкла был напряженным. Озабоченным. — Я весь день пытаюсь дозвониться Дереку, но он не отвечает. Мне надо спуститься к камерам заключенных, но я хочу удостовериться, что с ним все в порядке. Можешь дозвониться вместо меня? Спасибо, милая. Поговорим позже.

Весь день мысли Майкла то и дело возвращались к Риду. С самого утра, когда ему вспомнилось имя Карла Хёрста. Имя, от которого у Майкла до сих пор по коже бежали мурашки.

Хёрст никак не мог быть в ответе за убийство Лонгмана и Бланта. Ведь он все еще в тюрьме. Майкл знал это. Но все равно чувствовал тревогу.

За те короткие недели, что Майкл и Рид с ним общались, Карл Хёрст успел сыграть значительную роль в их жизни. Он почти что стал камнем преткновения для их дружбы, поэтому они никогда не вспоминали его имя. Однако имя это для Майкла навсегда было связано с его наставником, собственными прошлыми ошибками и с преданностью, которую Рид выказал Майклу столько лет назад.

Преданность, которая с тех пор всегда подразумевалась без слов.

Воспоминание заставило Майкла представить, как Дерек Рид сидит в одиночестве, оплакивая Филиппа Лонгмана. И Майклу захотелось помочь другу, совсем как тот помог ему столько лет назад.

Однако сейчас с этим придется подождать.

Саймон Кэш, шаркая ногами, зашел в кабинет для общения с адвокатами, прикованный наручниками все к тому же мускулистому охраннику, что сопровождал его с первого дня. По сравнению с ним Кэш казался таким же маленьким, как и всегда, но сегодня он был полон энтузиазма. Иногда по человеку видно, что у него появилась надежда. Майкл замечал это и в других клиентах, но сегодня это просто бросалось в глаза. Взгляд Кэша светился надеждой.

Прошло не более пяти минут с того момента, как Майкл оставил Саре сообщение. После обеда в зоне содержания под стражей Олд-Бейли всегда было тихо. Никаких очередей, как утром. Это позволяло адвокатам быстрее попасть к клиентам и провести с ними больше времени.

И Майкл не собирался тратить это время впустую.

— Вы поняли, что произошло на сегодняшнем заседании, Саймон?

— Думаю, да, — неуверенно ответил Кэш. Тоном человека, который надеялся, что понял правильно. — Мистер Коул выставил все так, будто Джей соврал. Будто он все придумал, чтобы помочь Колливеру обвинить нас.

— Правильно, Саймон, — это ответила Дрейпер. — И мистер Коул сделал это мастерски. Присяжные остались недовольны Прайсом.

— Но Джей все равно стоял на своем. — Взгляд Кэша переместился на Дрейпер. — Он ведь не признался, что соврал, правильно?

— Так не бывает, Саймон, — снова ответил Майкл. — Это вам не «Перри Мейсон».

Во взгляде Саймона отразилось непонимание. Майкл попытался придумать альтернативный пример. «Рампоул»? «Закон Лос-Анджелеса»? «Юристы Бостона»? Наверняка мальчишка не знает ни одного из этих сериалов.

Майкл решил пойти другим путем.

— Я хочу сказать, Саймон, что мы не в сериале. Не в кино. Это реальная жизнь. А в реальной жизни свидетели почти никогда не признаются, что соврали.

— Тогда как же их победить?

— Сделать то, что Мэтт Коул сделал с Джеем Прайсом. Вывести из равновесия. Задавать такие вопросы, чтобы они оказались перед выбором: сдаться и рассказать правду или продолжить врать и выглядеть нелепо. Почти все выбирают второй вариант. Как сделал Прайс.

— Но я не понимаю. Если они не признаются? Как же доказать, что они врут, если они утверждают, что говорят правду?

— Не свидетель решает, что доказано, а что не доказано, Саймон. Это делают присяжные. Поэтому неважно, что свидетель, обманывая себя, думает, что убедил всех своей непоколебимостью. Главное, какой вывод сделали присяжные.

— А нашим присяжным очень не понравился Прайс, — добавила Дрейпер.

— Хорошо. Я понял. — На лицо Кэша вернулась улыбка. Они ответили так, как он и надеялся. Его взгляд перешел с Дрейпер обратно на Майкла. — Это значит, что нам больше не нужно выступать против Даррена? Что мы на одной стороне?

— Мы не на одной стороне, Саймон.

Произнося эти слова, Майкл подался вперед. Как будто близость могла подчеркнуть их важность.

— Да, в случае с Прайсом наши интересы совпали. Но только в этом случае. Завтра у нас Терри Колливер, Саймон. И чтобы доказать вашу невиновность, мне нужно убедить присяжных не только в том, что это он убил Голлоуэев, но и в том, что он сделал это вместе с Дарреном. Только так мы сможем победить. Это единственный выход.

Кэш откинулся на стуле. Впервые он не сжался от этих слов. Впервые выдержал взгляд Майкла.