Обреченная

– Вы знаете, – перебил он меня. – Она замечательный человек, миссис Диксон. Я никогда не подумал бы, что такая, как она, может оказаться в тюрьме, не то что в камере смертницы. Вы знаете, что она была первой в своем выпускном классе?

«Второй», – хотелось мне сказать ему, но я сдержалась.

– Помощь Ноа не поможет вам решить ваши собственные проблемы, – заявила я вместо этого. – Вы оставили их в Англии и приехали сюда играть Сьюзан Б. Энтони[30].

Рука Оливера, нервно кружа, устремилась к лицу.

– Что, по-вашему, вы делаете для Ноа? – поинтересовалась я.

Я видела, как превращаюсь в другого человека, и это зрелище повергало меня в шок. Я не узнавала себя. В результате все, что я говорила и делала, было не моим, что отчасти давало мне полную свободу, но, с другой стороны, приближало к Ноа.

– Я сформулировал несколько новых версий по этому делу, которые, уверен, не рассматривались в суде, – сказал Стэнстед, нарушая молчание. – Ради этого и делалось ходатайство. Я просто хотел добавить его к прошению о помиловании. Если можно.

Он достал тоненькую папку из кейса и протянул ее мне.

– Это материалы для прошения. Но еще столько нужно сделать…

Я взяла ее и бросила на стол.

– О?..

Узловатые пальцы Оливера упали с лица, и я увидела его целиком, ясно, как только что вымытое окно, а он смотрел в меня, словно все понял.

– Например, ее отец солгал, – заявил он решительно. – По-моему, он покрывал кого-то, давая показания, и это была не Ноа.

– Неужели?

Он кивнул.

– Я уверен в этом. Я вплотную подошел к ответу на вопрос «почему». Думаю, я скоро это узнаю, поскольку выяснил, где он находится, но еще не успел войти с ним в контакт. Он живет в Канаде, держит там бар. Называется «Бар-Подвал». Такая насмешка судьбы, если посмотреть на факты…

– Это так? – Я не могла больше слушать.

– Да, – ответил он, медленно кивнув.

Мое сердце, заточенное в клетке остеопорозных костей, чуть опустилось в груди.

– Миссис Диксон? – позвал меня Оливер.

Совсем ничего.

Почти ничего.

– Спасибо вам за время, потраченное на работу над этим делом, и за все ваши труды, мистер Стэнстед, – инстинктивно сказала я, складывая распечатки решения суда и журнала посещений тюрьмы и пряча их в папку с его изящной попыткой расследования. Посмотрела на него. – Вы уволены.

Его лицо мгновенно застыло.