Обреченная

Я невольно вспыхнула, и открыла рот, чтобы ответить, но он не дал, быстро заканчивая мысль:

— А с другой стороны, вы так дополняете друг друга, что диву даёшься. Я рад, что ты появилась у Димы, а он появился у тебя… Вы оба достойны лучшего… — Сергей хлопнул по коленкам и поднялся, собираясь уходить. — Ты отдыхай, тебе надо набраться сил, а я пойду.

Резко подалась вперёд, хватая его за руку.

— Серёж, с Димой всё хорошо?

— Да. Завтра утром очнётся и будет вновь шутить, и балагурить… Не знаю, что именно с ним произошло во время ритуала Брака, но я уверен, что ты в очередной раз спасла его… А теперь спи.

Но не успел он отойти, как раздались шаги и дверь в мою палату тихо открылась.

- Уже очнулись, вот и хорошо, пора принимать лекарство, — мягко улыбнувшись, произнёс храмовник, заходя внутрь с небольшим подносом, заставленным какими-то мензурками, склянками и прочей медицинской ерундой. Чтобы это ни было, но в горле противно запершило, а желудок сделал кульбит и меня вновь затошнило. Я бы сейчас от восстанавливающих артефактов не отказалась, чем пить эти травки. — Как самочувствие?

— Спасибо, хорошо, — я села поудобнее на кровати и попыталась улыбнуться в ответ.

— Я пойду, — Сергей осторожно сжал мою ладонь на прощание и вышел, оставив меня один на один с эскулапом.

— Вы очень быстро восстанавливаетесь, Анастасия Павловна. Хотя это не удивительно — регенерация у Некромантов всегда была ошеломительной. Завтра утром уже будете бегать.

— Как там Дима? — как будто меня волновало собственное здоровье, когда где-то дальше по коридору страдал самый дорогой и любимый человек.

— Уже лучше. Не переживайте, — храмовник вручил мне стакан с очередной настойкой. — С вашим мужем всё хорошо.

Муж…

Как-то за этими новостными потрясениями совсем забыла, что мы с Димкой поженились. Нет, то, что Брак был, я знала, но про сам результат данного обряда забыла. У меня же теперь муж есть… и я — жена.

И от этой мысли стало так тепло на душе и легко, что все заботы, тревоги и размышления о спасении мира стали такими ненужными и далёкими. Наверное, действительно давно пора перестать думать о ком-то, и начать обустраивать собственную жизнь. Ведь у меня теперь есть семья и то, ради чего стоит жить.

Утром следующего дня общее самочувствие действительно улучшилось и стало намного легче. Я будто вновь стала сама собой — сильной и уверенной в себе Ведьмой. Сущность после пережитых потрясений мирно дремала в своей норке и не показывалась, а резерв был максимально наполнен. Всё-таки храмовники мастера своего дела и лекарства у них такие тут, что мёртвого на ноги поднимут.

Вскоре после того, как мне разрешили вставать, пришла Разина и сопроводила в комнату, где я смогла принять душ и привести себя в порядок. Девушка также позаботилась об одежде, вручив мне тёплое платье насыщенного винного цвета.

— Дима очнулся, — произнесла девушка, стоило мне выйти из ванной. — И очень хочет тебя видеть.

Сердце буквально ухнуло вниз и тревожно забилось.

— Как он?

— А ты сейчас сама сходишь и всё узнаешь, — хитро улыбнулась та.

Путь по коридору до палаты Димки занял всего минуту, но он показался вечностью. Что сказать? Как сказать? И стоит ли вообще что-то говорить? Мысли путались и терялись в общем хороводе разноплановых эмоций. Страшно вспотели ладони, и я судорожно принялась вытирать их о ткань платья. Меня саму колотило и было немного страшно.

Но стоило войти в палату и переступить порог, попадая в плен ярко-синих глаз, как все сомнения исчезли.

— Привет, — сорвалось с губ.

— Привет, — улыбнулся муж в ответ.

Очень бледный, страшно уставший, с впалыми щеками и жуткими синяками под глазами. От прежнего ослепительного Феникса, осталась лишь жалкое подобие, но всё равно для меня он был самый лучший, самый сильный и красивый мужчина на свете, и самое главное — только мой. А как сияли его глаза. Синие-синие, яркие и такие живые, что невозможно было отвести от них взгляда и не улыбнуться в ответ. И сколько нежности в них было и любви. И все сомнения и страхи исчезли, утонув в этом синем омуте.

— Как ты? — прошептала, подходя ближе и ничего не видя кроме его лица.

Наверное, в палате кто-то был кроме нас. Я даже помнила, что Татьяна заходила вслед за мной. Но всё это как-то забылось и стерлось, как лишнее и мелкое. Я даже не заметила, как они вышли, оставив нас одних.

— Уже лучше. А ты?

— Хорошо, — кивнула, аккуратно присаживаясь на краешек кровати и бережно беря его руки в свои.

— Хорошо, — кивнул в ответ и снова улыбнулся.

И мир застыл в тишине. Зачем слова, когда самое главное — это просто видеть любимого человека, знать, что с ним всё хорошо, и вы будете вместе всегда?

Время словно остановилось, утратив власть над нами. Да и вообще грани реальности как-то незаметно стёрлись, став размытыми и несущественными.

В какой-то момент я забралась к нему в кровать, обхватила руками и просто прижалась, слушая, как мирно бьётся его сердце. Сердце, которое отныне и во веки веков теперь принадлежало мне. Как это оказывается приятно просто полежать и помолчать вдвоём.