Обречённая на месть. Дилогия

Лея молча кивнула и опустила голову. Тем, что происходило между ней и любимым мужчиной в его комнате, она не хотела делиться ни с кем. Это было её, личное. Его тихий шёпот, ласковые прикосновения, поцелуи… Девушка ни на секунду не жалела, что позволила ему раздеть себя прошлым утром. И замирала от сладкого ожидания следующих выходных.

Дана весь день была, как на иголках, и с опасением ждала боёвки. Но преподаватель никак не демонстрировал особое отношение к ней: тот же ровный тон, что и раньше, внимания не больше, чем другим, замечания только по делу. Правда, когда он коснулся её руки, поправляя блок, девушка вздрогнула, ощутив тепло его ладони. Взглянула испуганно: заметил или нет? Но Атор, даже если и заметил, виду не подал. Постоял рядом с минуту, убедился, что теперь она всё делает правильно, и ушёл к следующему студенту.

А во время спарринга произошло непредвиденное. Сменив двух соперников, в третий раз Фабиан оказался напротив Харли Кебиана. С лёгкой улыбочкой рябой что-то ему сказал, и Феб, вспыхнув, как лучина, с криком: «Ах ты, гнида!», боевым петушком налетел на противника, не замечая ничего вокруг. Несмотря на то, что уступал и в росте, и в весе, уронил Кебиана на землю, и в последний момент, вместо того, чтобы ударить, остановился, благородно позволяя рябому встать. Тот подарок оценил, поставил подножку, сбил соперника с ног и изо всех сил пнул в бок.

— Прекратить! — скомандовал наблюдавший за схваткой Атор.

Впрочем, за этой дракой следили все. Феб, тяжело дыша и сжимая кулаки, поднялся, с ненавистью глядя на Харли. Тот в ответ усмехнулся, вытирая кровь с разбитой губы.

— О драке мы поговорим отдельно, а сейчас, Рандо, объясните мне, какого демона вы не добили Кебиана, раз уж набросились на него с такой яростью? — осведомился боевик. — Хотели дать ему шанс прикончить себя?

— Пожалел, — неохотно ответил паренёк, держась за бок и морщась. — Зря, уже понял.

— Благородство в драке — залог проигрыша, — холодно произнёс преподаватель. — В настоящем бою вам было бы не только жаль, но ещё и стыдно.

— За то, что сам виноват, что получил по рёбрам? — Феб переступил с ноги на ногу и снова поморщился.

— Не совсем, — покачал головой хаосит, и обвёл взглядом студентов.

Большинство ребят, судя по взглядам, были согласны с Фабианом и тоже пожалели бы упавшего соперника. А Харли откровенно поддерживали Люсьен и тощий парень по имени Зигфрид. Витор и ещё двое из компании старосты предпочли рассматривать вытоптанную траву на полигоне, всем своим видом демонстрируя, что они вовсе даже ни при чём и не желают поддерживать ни одну из сторон. Самое интересное, что в этой ситуации Атор был как раз на стороне рябого. Не имело значения, из-за чего началась драка, важно было, что противники схлестнулись всерьёз. А раз так, врага следовало добивать любым способом, забыв о жалости и благородстве.

Атор не оправдывал себя за ту жизнь, которую вёл. Десять лет он служил Императору Зиаму, без жалости и ненависти уничтожая тех, кто мешал Ардану. Или его конкретным жителям. Хотел бы он, чтобы жизнь сложилась иначе? Возможно. Но Пресветлый или, что было более вероятно, Пересмешник, распорядились его судьбой по-другому. Атор вовсе не был таким жестоким, каким его представляли. Да, он умел контролировать свои чувства, отточил инстинкты до совершенства, обладал потрясающей интуицией и острым умом, но это не мешало ему порой проявлять милосердие к тем, кто этого заслуживал. Впрочем, к противникам это не относилось.

Вальтормар придерживался твёрдого убеждения, что враг всегда остаётся врагом, и жалости в поединке места нет. Если уж сошёлся в смертельной схватке — убей. Иначе пощажённый соперник вернётся, чтобы однажды тёмной безлунной ночью всадить в спину нож. Или запустить файербол. А может, и вовсе элегантно подсунуть отравленное вино. Тот, кто сошёлся в честной схватке и проиграл, в следующий раз всегда ведёт себя осторожнее. Особенно в том случае, если понимает: противника ему не превзойти. Впрочем, иногда нежелание добить могли расценить, как слабость, и вновь решиться на встречу лицом к лицу. Атор знал нескольких магов, которым в новой стычке с бывшим соперником не повезло…

— Понимаете ли, Фабиан, — он усмехнулся, — на встрече с Пресветлым вам будет перед ним демонски стыдно, если вы встретите смерть от руки того, кого могли убить, но по каким-то причинам не сделали этого. Жалость к врагу крайне вредное и несовместимое с долгой жизнью чувство. Всегда добивайте соперника, не оставляйте его за спиной. Но — не на моих парах. Сейчас идёте в лазарет, Рид наверняка давно не лечил сломанные рёбра и очень обрадуется вашему визиту, а после боёвки задержитесь вместе с Харли, побеседуем о причинах драки и том, чем вам обоим это грозит.