Обречённая на месть. Дилогия

Атор, выцепив взглядом главу Тайной канцелярии, пошёл следом. Ему было, о чём побеседовать с давним знакомым. Тот, не оборачиваясь, замедлил шаг, позволяя себя нагнать.

— Удиви меня, — предложил он. — Скажи, что я тебе нужен не по деловому вопросу.

— Удивлять нужно неожиданно, — ответил боевик. — Но мой сюрприз тебе понравится.

— Даже в законный выходной нет покоя, — покачал головой собеседник, верно интерпретировав намёк. — Послать бы тебя к ночным тварям,

Атор, так ведь жалко.

— Тварей? — уточнил хаосит.

— Именно их, — глава Тайной канцелярии свернул к картинной галерее.

— Примчатся ведь, болезные, с плачем и мольбами забрать тебя обратно. И часа не пройдёт.

Атор лишь усмехнулся. Его собеседник, остановившись у портрета одного из предков Императора, коснулся артефакта на груди и открыл портал. Махнул ладонью, предлагая боевику первым шагнуть в зыбкое марево, и последовал за ним.

— Кого ты убил на этот раз? — устало спросил чиновник, опускаясь в кресло в своём кабинете.

— Никого, — Атор достал из кармана записывающий кристалл и положил его перед давним знакомым.

Глава Тайной канцелярии склонил голову, рассматривая артефакт.

— Подозреваю, что ты принёс мне головную боль, — констатировал он.

— Как обычно, — согласился хаосит. — Эдар, угости чашечкой кофе.

— Ты знаешь, где он стоит, — собеседник даже не пошевелился. — И мне сделай. А я пока изучу твой подарок.

Атор вышел в приёмную, прошёл в незаметную, практически сливающуюся по цвету со стеной дверь и оказался на миниатюрной кухне. Насыпая кофе в медную турку, усмехнулся, подумав о забавности ситуации: Императорский Жнец готовит кофе главе Тайной канцелярии.

Впрочем, он только что окончательно похоронил надежды Эдара на спокойный вечер в кругу семьи, вручив ему кристалл с признанием

Бенедикта Бергенсона, и чашка напитка была неравноценной заменой.

— Ваш кофе, барон, — негромко произнёс он, снова входя в кабинет.

— А говоришь, что никого не убивал, — один из самых могущественных в Империи людей снял с подноса чашку и осторожно отхлебнул горячую жидкость. — Атор, уж мне-то мёд в уши не лей. Ты профессионал. А после таких признаний свидетелей не оставляют.

— Я его не убивал, — спокойно повторил боевик. — Нашлись те, у кого к этому мерзавцу были личные счёты. Доверил почётную миссию им.

— И даже ничуть не помог? — собеседник прищурился.

— Совсем немного, — кивнул Атор. — Зафиксировал воздушными путами и истончил до предела стенки сосудов в мозге.

— Создал все необходимые условия для апоплексического удара, — глава Тайной канцелярии скорбно покачал головой. — Сила Хаоса в умелых руках страшнее всего. Сейчас молодой Бергенсон либо мёртв, либо превратился в пускающего слюни идиота, и исцелению не подлежит. Атор, тебя каким ветром туда вообще занесло? И когда?

— Попутным, — хаосит сделал глоток кофе и поставил чашку на стол. —

В гостях у господина герцога оказалась моя студентка. Не по своей воле и, вот ведь незадача, без соответствующего разрешения на пребывание за пределами Академии. А наследник Коула Бергенсона, этот достойнейший во всех отношениях субъект, едва увидев меня, тут же предложил выгодную сделку: он во всём признаётся, а я его не убиваю.

— А что с похитителями? — уточнил Эдар.

— Герцог был так любезен, что потрудился убить их до моего появления, — пояснил Атор. — Досадно…

— Наследницу герцогства С’аольенн ты вернул, головную боль мне подбросил, и при этом никого не убил, — подытожил барон. — Виртуоз, чтоб тебя через плетень! И Бергенсонов ты навестил сегодня, в перерыве между возвращением из Риланта и собранием Совета, так?

— Другого времени не было, — подтвердил боевик.

— Ты понимаешь, что будет грандиозный скандал? — глава Тайной канцелярии поднялся и прошёлся по кабинету. — Головы полетят не только у нас, но и в Риланте и Мауро. Хотя… Не тебя же Владыка будет, как нашкодившего кота, тыкать всей харей в каждую мелочь.

Атор лишь усмехнулся:

— Эдар, не демонизируй Императора. Он возлагает на тебя большие надежды.

— На меня с самого детства возлагали большие надежды, — пробурчал собеседник. — Этим и придавили. Как меня тяжкий груз чужих надежд ещё к земле не пригнул, не понимаю.

— Как ты любишь повторять, не всякое оценочное суждение должно служить модификатором поведения, — пожал плечами боевик. —

Кстати, твой сын тоже любит эту фразу.

Барон сел обратно и, заглянув в опустевшую чашку, скорбно покачал головой:

— Всё-таки научился ребёнок плохому… И когда успел? Я же при нём стараюсь не взрывать незрелые умы сложными фразами. Мне этого на работе с подчинёнными хватает. И не переводи тему.

— Даже не пытался, — уверил его имперский маг.