Обреченная невеста

— Да, и напоследок, — Женька окликнул их уже у двери. — Звонил вчерашний муж жертвы вампира. Просил тебе, Лена, передать, что он собрал барахло, забрал детей, накрутил ей хвост и отчалил. Живет у друзей. Когда дамочка созреет, Виталя позвонит.

Елена кивнула.

— Мало мне поводов для нервотрепки…

Уничтожить призрака, вернее, отправить его на Ту сторону, можно лишь загнав на место его гибели. И, естественно, призрак совершенно не спешил исчезать, как и послушно идти на то место, где умер.

— Три часа! — Елена полулежала в кресле, держась за голову. — Детский смех, топот, беготня! Детский сад! Его поймать еще умудриться надо. А уж куда-то загнать…

Она беспомощно махнула рукой.

— А уж эта Красная Шапочка! — начал, в свою очередь, жаловаться Алек из соседнего кресла. — Ей вообще-то пятнадцать. Я провозился с девицей кучу времени, еле вытащил из транса, вымотался в край. И что?

— Что? — жалобным хором подхватили Елена и Женька.

— А то! — Алек скорчил плаксивую гримасу. — Она чуть меня не обматерила. Видите ли, бабуля ее готовила к ритуалу перехода! Ненавижу готов!

— Она еще и готка? — сочувственно переспросил демонолог, втаскивая на диван Бегемота. — О! Бродяга, давно не виделись!

— Готка, — вздохнул маг и кивнул на кота. — А где этот гад шлялся?

— Он взял привычку спать у самого края меловой линии перед зеркалом, — неодобрительно глядя на животное, сообщил Женька.

— Вот вам пример необъяснимой мистики, — сообщила Елена. — Тебе, Женька, лучше, чем кому бы то ни было, должно быть известно, что, по легендам, кошки живут сразу в двух мирах.

— И при этом, — продолжил за нее демонолог, — они четко реагируют на вторжение того мира в наш. А это значит…

— Что пока наша защита держит Смерть в зеркале, — закончил Алек. — Хоть это хорошо. Лен, ты чего за голову держишься?

— Да, — она опять вяло махнула рукой. — Просто у меня что-то вроде мигрени. Как-то у нас все тупиково. И вообще… Ну, вот! Опять!

Это прозвучало слишком уж жалобно. Примерно так же, как и звонок служебного телефона.

— И что там может быть? — Женька встал с дивана и отправился к столу. — О! Это с вахты! Гриня, чего там?

— Тут что-то странное! — сообщил взволнованный голос по громкой связи.

— А у нас бывает что-то иное? — иронично спросила Елена.

— Тут совсем странное! — «уточнил» охранник.

— И что же это? — нетерпеливо переспросил Алек.

— Какие-то мужики, — начал объяснять Гриня, — разгружают у нашего входа машину. Вытаскивают дикую с виду статую. Вроде хотят заносить к нам.

Елена вдруг заметно оживилась. Вскочила с кресла, пронеслась по кабинету к столу.

— Гриня! — Она склонилась к самому телефону, ее волнение явно росло. — А что это за статуя?

— Да она какая-то… — Охранник замялся. — Вроде этой, вашей… ритуальной. Я такие по телевизору видел. Про какой-то остров…

Елена даже не стала дослушивать. Она подскочила на месте и громко, ликующе, взвизгнув:

— Да! — рванула на выход.

— Вампир, статуя и близнецы, — перечислил озадаченный Женька. — Какая связь?

— Швед, — улыбаясь, ответил Алек и поспешил к выходу, вслед за своей странной дорогой подругой.

Вадим Шведов, он же Швед, был гением, сволочью, подонком, философом, другом, отличным парнем и, самое главное, любимым названым братиком Елены. На самом деле родственниками они не были, конечно. Все началось в школе. Маленький Вадик был волком-одиночкой по натуре. В классе он чурался всей этой толпы незнакомых детей, слишком шумных, а порой еще и навязчивых. Но однажды, классе во втором, случилось чудо. Девочка, сидящая за соседней партой, вдруг начала ему улыбаться и все чаще обращалась к нему так запросто, будто они всю жизнь друзья. И он ей поверил. Конечно, это была обычная детская влюбленность, которая к последним классам переросла в крепкую настоящую дружбу или, вернее, в некое почти мистическое родство душ. Елена стала ему ближе, чем сестра.

А после школы началась новая цветная прекрасная жизнь. Вадим был подающим надежды художником. Елена его понимала и поддерживала. Она в него верила. А он считал, что стоит жить только ради того, чтобы она улыбалась. Тогда Алек его просто ненавидел. Швед — любитель выпить, организатор диких выходок — таскал свою названую сестренку повсюду за собой. Алеку приходилось вытаскивать Елену из всяческих передряг. Но она по-прежнему была счастлива со Шведом. Потому что, каким бы он ни был, он делал все, чтобы она была счастлива.

Но однажды Швед исчез. Елена звонила, искала, плакала и страдала. Тогда Алек ненавидел его еще больше.