Обреченная (СИ)

Я вспоминала все эти истории с небольшой грустью. Может, это была и не грусть, а просто тоска по недавнему. Стараясь не пустить слезу и привести своё настроение в стабильное, я поняла, что всё это зря. Если сильно скучаешь по чему-то, то волей-неволей слёзы сами польются из твоих глаз. Заглянув в моё лицо, сёстры Льёнсон наверняка перепугались или удивились, ведь о таком прошлом надо вспоминать с улыбкой, потому что оно было хорошим, а не со слезами, словно этих людей больше нет.

— Ну, а в личной жизни у тебя как? — спросила Кейтлин с лёгкой ухмылкой.

— У меня никого нет, — ответила я. Я не врала, у меня действительно бойфренда. И не было. За всю свою жизнь я смогла привязаться только к двум парням — к папе, который «благополучно» нас с мамой бросил, и даже не вспоминал о нашем существовании, и к Эдисону, которого я могу больше не увидеть. От этих мыслей становилось только хуже, к глазам всё больше и больше подступали слёзы, которые в любой момент могли обрушиться большим потоком.

— Ну же, не стоит пускать слёзы. Ты чего? — начала более ласковым и мягким голосом говорить Лили, чем её сестра-близняшка.

Мои слёзы заставили проронить её хоть одну фразу, которая дала в моём настроении сбой. Слёзы ручьём полились из глаз.

Вытерев их со щёк, я стала рассматривать руку, мокрую от слёз. И я смотрела на неё так, будто я никогда не видела слёз. Мне хотелось плакать, но я понимала, что меня могут неправильно понять.

— Простите, просто… просто ностальгия, — вытерла вновь щёки и сказала, заикаясь от слёз, я. — Вспомнила Эдисона, про которого я вам рассказывала. Вспомнила, как проводила с ним время. Ещё на минуту я вернулась на девять лет назад, когда познакомилась с вами.

— Вспомни песню из нашего любимого фильма. Продолжай идти вперёд. И если нету пути, не знаешь, как дальше идти, продолжай идти вперёд, ты иди вперёд!

— Ведь это наш день, так в чём вопрос? — улыбнулась я, пропев. — Я помню. «Лимонадный рот» Патрисии Ригген, верно? Ладно, пожалуй, закроем тему. Простите меня.

С девочками я не виделась давно. За такой большой срок я уже успела забыть про такие слова, как дружба детства. Всех друзей, которых завела ещё в детстве, я потеряла, ведь довольно часто мы переезжали из одного Штата в другой. Получилось так, что я потеряла абсолютно всех друзей. Когда я потеряла своего друга Сайлоса в пять лет, боль в сердце была настолько большой, что это было невыносимо. С ним я дружила с пелёнок. И после четырёх лет дружбы нас разлучили. Я долго не могла в себя прийти, я плакала ночами и воспринимала эти чувства, как чувства взрослых людей. Сейчас моё мнение не поменялось. С каждым разом, когда я теряла новых друзей, с которыми так же хорошо успевала сдружиться, я не чувствовала такой пустоты в душе, как это было после разлуки с Сайлосом, но дыра в сердце и боль были. И с каждым новым разом эта боль становилась меньше. Понемногу я стала привыкать, хотя боль до конца не исчезала.

Потеряв последних друзей, с которыми я дружила (это было в двенадцать лет), я уже не плакала. Видимо, уже не было сил на слёзы. Сейчас я понимаю, что родители научили меня стойкости в годы детства, чтобы я сейчас не страдала от новой потери — потери Эдисона. Или, быть может, мама ещё тогда знала, что рано или поздно мне придётся с ним разлучиться. Она хотела, чтобы я перестала плакать. Теперь я могла со спокойной душой сказать, что у них это получилось.

Выяснив, что девочки живут в Ковингтноне довольно давно, наверняка должны знать про достопримечательности, про людей, живущих в этом городе. Поэтому я попросила их показать мне город. Мама была не против, точнее она сама мне предложила прогуляться по городу (главное, чтобы с моей рассеянностью я не заблудилась одна). Зная ещё с нашего первого знакомства, что я боюсь сама потеряться, Льёнсон меня успокоили, сказав, что они здесь живут напротив моего дома. Всё как девять лет назад.

Мы шли сначала по маленьким узеньким улочкам, на одной из которых девочки мне показали дом Елены Гилберт. Раньше я думала, что его действительно сожгли и теперь его просто нет. Но передо мной стоял огромный двухэтажный особняк. С виду обычный дом, но, если смотреть на него дольше, начинаешь вникать в каждую деталь и понимаешь, что этот белоснежный домик с маленькими аккуратными окошками, которые смотрели на меня, как добрые глаза маленькой девочки, завлекает к себе.

Красивая дверь из тёмного дуба или сосны украшала фасад здания, большое крыльцо, которое держали белые колоны с классическим рисунком в виде полосок, расположенных вдоль всей колоны. Возле одного из окон висел флаг Соединённых Штатов Америки, а под ним стояли белые стол и стулья, словно кукольная мебель Барби. Мебель была бы лучше видна, но её оградили длинные кустарники. Так как приехала я только сегодня, а на календаре 23 июля, официально это считается летом, то газон возле этого дома был сочный зелёный, что я пока что видела в этом городе.