Обреченная

Хатч изучала символы.

— Как все необычно!

— Что?

Они увидели семь строк. Очертания букв чрезвычайно отличались друг от друга. Но в каждом отдельном ряду они были совершенно одинаковы. Некоторые символы повторялись, но только в пределах своей строки.

— Полагаю, у нас шесть алфавитов, — сказала Хатч.

— Неужели это важно?

— Держу пари, что это одно и то же послание, но на шести разных языках.

Он пожал плечами.

— Не понимаю, что в этом такого?

— Это Розеттский камень.

— Что ж, возможно. Однако мне кажется, что это некоторое преувеличение. Послание слишком короткое, чтобы относиться к нему как к Розеттскому камню. Оно, вероятно, сообщает, что ТОЛЬКО ОТПРАВЛЯЮЩИЕСЯ ПАССАЖИРЫ ПРОХОДЯТ ЗДЕСЬ. Никому не удастся на основе этого расшифровать все их языки.

— Это только начало, Рэнди. А факты таковы: зная общий контент, мы возможно сумеем перевести надпись. Это место некоторое время было центром мироздания. Ну… всеобщего внимания, если хотите… Многие местные приходили сюда.

— Приходили куда?

— Вы так и не поняли?

Он посмотрел на нее.

— Знаете, что здесь было? И что все это значит?

— Разумеется!

Хатч услышала по связи какой-то шорох и не удивилась, услышав голос Марселя:

— Это была спасательная миссия, Рэнди.

Найтингейл смотрел на нее, морща лоб.

Тут вмешалась Келли:

— Если это место датируют, выяснится, что ему три тысячи лет.

— Ледниковый период, — сказал Найтингейл. — Облако Киверас.

— Конечно, — теперь заговорил Мак. — Кто-то пытался эвакуировать местных.

— Неужели все местное население?

— Нет, — ответила Хатч. — Конечно нет. Это невозможно. Даже при помощи «ковша». Неважно, сколько времени у них было. Я имею в виду, что местные размножались бы быстрее, чем их можно было вывозить.

Найтингейл кивнул.

— У нас была встреча с оставшимися аборигенами, — добавила она.

Снаружи от порыва ветра затрещали кусты.

— Крупными разумными существами были ястребы.

— Думаю, да.

— Спасатели.

— Да.

— Это невероятно! Кто-нибудь понимает это, кроме меня?

Все промолчали.

Они завернули пластину, но она оказалась слишком длинной, чтобы положить в пакет, поэтому ее пришлось нести под мышкой.

Настенные надписи, по большей части уже сильно стертые, начали попадаться все более регулярно. Хатч старалась заснять все, что могла. Затем решила, что неплохо бы помечать всё на карте, заодно передавая по видеосвязи, как выглядит это место, и запоздало осознала, что забыла регулярно делать пометки лазером и заблудилась. Но это не сулило больших сложностей. У них еще был радиосигнал, указывавший верное главное направление.

Они вышли в какой-то зал и увидели здесь наконец первую мебель. Небольшие скамейки, судя по размеру, предназначенные для сверчков.

— И ни одной для более крупных особей, — заметил Найтингейл.

Скамьи были изготовлены из какого-то пластика и, похоже, неплохо сохранились.

Пандусы вели и на низшие, и на более высокие уровни. Исследователи спустились и обнаружили еще какие-то надписи, некоторые в коридорах, некоторые — на стенах маленьких комнатушек. Все символы находились на уровне глаз Хатч. Или немного выше.

Здесь офисы и коридоры, похоже, предназначались для ястребов. Расположение надписей и размер дверей свидетельствовали в пользу этой гипотезы.

Хатч хотелось, чтобы туман рассеялся и было лучше видно окружающее.

— Они доставляли сюда всех отовсюду. Некоторых, возможно, по воздуху, а некоторых, безусловно, при помощи транспортных средств.

— Разве судно на воздушной подушке способно добраться сюда?

То, которое они видели, ни за что не поднялось бы на гору.

— Это все детали, Рэнди. Может быть, они доставили их в какой-то аэропорт, а затем по воздуху.

— Наверняка это была чертовски сложная операция. Пожалуй, я был бы не прочь познакомиться с этими ястребами.

30

Жизнь — это прогулка в тумане. Большинство людей этого не понимает. Их обманывает солнечный свет, позволяя думать, будто они видят все, что творится вокруг. Вот потому-то они вечно пребывают в заблуждении, падают в канавы или оказываются в узах брака.

Грегори Макаллистер. Руководство к семейной жизни

* * *

Расчетное время до разрушения: 33 часа

* * *

Астероид оказался почти сферическим. Он был чуть больше километра в диаметре и заключен в металлическую сеть, прикрепленную к агрегату посредством пластины.

Джанет смотрела, как команда внешников спускается на нее и начинает отрезать от агрегата. Когда они закончили, остался неотсоединенным только один стержень — Альфа. Всего-навсего 320 километров длиной.