Обреченная

— Я видела такое прежде, — проговорила Хатч, глядя на надпись, висящую в конце коридора, где он расходился под прямыми углами. Две группы букв были выгравированы над символами, которые могли обозначать только стрелки. Они наверняка нуждались в туалетах. В ванных. Здесь сувениры, а там мороженое. Багаж от вас слева.

Найтингейл похлопал себя по губе указательным пальцем.

— Я скажу, где мы это видели. На памятнике у судна на воздушной подушке.

В это мгновение где-то наверху раздался щелчок.

Отчетливый и резкий звук повис в воздухе.

Сердце Хатч остановилось. Найтингейл затаил дыхание.

— Животное, — прошептала она.

Они ждали, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь туман.

Двери с обеих сторон коридора были закрыты. Пока Хатч наблюдала, одна из них шевельнулась. Движение было едва различимо, дверь приоткрылась на ширину пальца. И замерла.

Люди подошли ближе. Хатч достала резак. Стояла мертвая тишина. Они не решались произнести ни слова.

Ничего не происходило. Хатч подошла к двери еще ближе.

Та захлопнулась, и Хатч вздрогнула от неожиданности.

Дверь снова открылась.

— Может, нам лучше убраться отсюда? — пробормотал Найтингейл.

— Подождите.

Хатч на цыпочках подкралась и попыталась выглянуть в образовавшееся отверстие, но ничего не увидела. Пустая комната, и все.

Она глубоко вздохнула и слегка нажала на дверь. Та отворилась чуть шире, и Хатч успела осмотреть помещение. Затем дверь снова закрылась.

— Сенсоры? — осведомился Найтингейл.

— По-видимому. И все еще работают.

Она вспомнила, что здание, похоже, оборудовано солнечными батареями.

Дверь была не больше трех метров высотой и сделана из того же пластического материала, который они уже не раз встречали в этом шестиугольнике. И снова на двери не было ни засова, ни ручки. Однако Хатч заметила диагональную полоску, которая вполне могла оказаться датчиком. И еще одну зеленую полоску с едва заметными выцветшими буквами, наверное, указанием, кто занимал офис или какие обязанности исполнял.

Несмотря на свои заверения, Кэньон снова вступил в беседу:

— Хатч, это был острый момент! Что ты чувствовала, когда впервые услышала этот звук?

Ее следующие слова, очевидно, услышал весь мир. Хатч тут же пожалела, что разрешила Августу и его двухмиллиардной аудитории подслушивать. Она бы с удовольствием побеседовала с пресыщенным внешним миром, держась, как следует это делать героине, но без этих проклятых внезапных звуков.

— Испуг, — ответила она.

Дверь снова открылась.

Земля содрогнулась. Затем последовал еще один толчок.

Люди пошли вперед. Дверь продолжила открываться и закрываться, и только этот шорох нарушал полнейшую тишину.

Исследователи взошли на пандус и попали в помещение, разделенное на отсеки. Восемь или девять комнат, некоторые — с низким потолком. На уровне пояса здесь тоже были какие-то знаки. В комнатах стояли маленькие скамейки, а вдоль перегородок шли перильца, примерно на уровне колена. Лесенка, габаритами для сверчков, поднималась на верхнюю площадку.

Несколько помещений имели ряды стульев — это было похоже на то, что они видели в судне на воздушной подушке. В одной комнате была панель с приборами, размещенная на высоте, удобной для местных жителей.

У этого комплекса не было другого выхода, так что пришлось возвращаться вниз по пандусу и обратно в предыдущий зал.

— Полагаю, мы только что побывали в самом ковше, — заметила Хатч.

Если так, то все механизмы, которые могли бы заставить его работать, были тщательно скрыты.

— Наверное, вы правы. — Найтингейл рассматривал крошечные перильца.

— Это была довольно отсталая культура, — сказала Хатч. — Интересно, как тут встретили прибывших ястребов? И как восприняли их уверения, что всем необходимо убираться отсюда?

31