Обреченное королевство

— Ого, Далинар! Я впечатлен! Ты достоин места шута! А я сам, взамен, стану кронпринцем. — Он остановился. — Нет, это было бы плохо. Я бы сошел с ума, слушая их бред, и, скорее всего, перебил бы эту массу. И назначил на их место крэмлингов. И королевству зажилось бы намного лучше.

Далинар повернулся, чтобы идти.

— Спасибо за предупреждение.

Далинар пошел дальше, а Шут опять уселся на стул.

— Всегда рад помочь. А, светлорд Хабатаб. Как ты умно надел красную рубашку вместе с таким солнечным ожогом. Если ты будешь продолжать делать мою работу такой легкой, боюсь, я стану таким же глупым, как светлорд Тумул. О, светлорд Тумул! Я не ожидал увидеть тебя стоящим здесь! Поверь, я вовсе не хотел оскорблять твою глупость. На самом деле она весьма зрелищна и заслуживает много похвал. Лорд Йонатан и леди Мейрав, я не буду вас оскорблять из-за вашей недавней свадьбы, хотя, Йонатан, нахожу твою шляпу весьма впечатляющей. Наверно, удобно носить на голове нечто вдвое большее палатки, особенно по ночам. Ого, неужели это леди Навани? Когда это ты вернулась на Равнины и почему я не почувствовал твоего запаха?

Далинар застыл на месте.

Неужто она!

— Очевидно, твоя вонь заглушает мою, Шут, — сказал теплый женский голос. — Неужели никто не сослужил моему сыну службу и не убил тебя?

— Нет пока, — обрадованно сказал Шут. — Хотя, как мне кажется, уж слишком много задниц покушаются на мою собственную.

Далинар, потрясенный, повернулся. Навани, мать короля, была статной женщиной с искусно уложенными черными волосами. И ей не полагалось находиться здесь.

— Неужели, Шут? — сказала она. — Я думала, что такой юмор ниже тебя.

— Как и ты, я делаю это нарочно, — сказал Шут, глядя на нее с высоты своего стула.

Она округлила глаза.

— К сожалению, светлость, — со вздохом ответил Шут, — я облекаю свои оскорбления в слова, которые эта масса понимает. Но, если тебе понравится, я готов использовать более возвышенные термины. — Он помолчал. — Эй, ты знаешь рифму к слову обкакать?

Навани повернула голову, и пара лучистых фиолетовых глаз посмотрела на Далинара. Она надела элегантное платье, мерцающее и красное, без вышивки. Волосы, в которых уже появилось несколько седых прядей, украшали драгоценные камни, тоже красные. Мать короля была известна как одна из самых красивых женщин в Алеткаре, хотя Далинар всегда считал, что во всем Рошаре нет женщины, равной ей по красоте.

Дурак, сказал он себе, отводя от нее глаза. Вдова твоего брата.

Со смертью Гавилара к Навани надо было относиться как к сестре. Кроме того, а что с собственной женой, умершей десять лет назад и полностью исчезнувшей из памяти? Да, воспоминаний не осталось, но он должен почитать ее.

Почему Навани вернулась? Женщины бросились приветствовать ее, а Далинар поторопился к королевскому столу. Он сел, и тут же появился слуга с тарелкой для него — они знали его любимые блюда.

На тарелке лежал еще дымящийся проперченный цыпленок, нарезанный круглыми ломтиками, под ним зажаренные ломти тенема, тоже круглые, и мягкие оранжевые овощи. Далинар взял кусок лепешки и вынул нож из ножен на правом бедре. Пока он ест, Навани — согласно этикету — не может подойти к нему.

Хорошая еда, как всегда на пиру у Элокара, — сын пошел в отца, хотя бы в этом. Элокар кивнул Далинару с другого конца стола и продолжил разговор с Садеасом. Кронпринц Ройон сидел на отдалении нескольких мест от него. Через несколько дней Далинар собирался увидеться с ним. Собственно говоря, он будет первым, кого Далинар попытается уговорить сражаться на плато вместе.

Ни один из кронпринцев не сел рядом с Далинаром. Только дядя с племянником — и те, кого специально пригласили, — могли сидеть за королевским столом. Какому-то человеку повезло, и он сидел слева от Элокара, очевидно неуверенный, может ли он участвовать в разговоре или нет.

За спиной Далинара бурлила речка. Праздник продолжался, пришло время расслабиться, но алети были сдержанными людьми, по крайней мере по сравнению с рогоедами или реши. Тем не менее со времени его детства алети, похоже, стали более заносчивыми и избалованными. Вино лилось рекой, блюда источали ароматы. На первом острове несколько молодых людей уже отправились на учебный ринг и яростно фехтовали. На таких праздниках юноши часто находили причину сбросить сюртуки и продемонстрировать искусство владения мечом.

Женщины тоже показывали свое мастерство, хотя и более скромно. Недалеко от Далинара несколько женщин установили пюпитры и рисовали, чертили или упражнялись в каллиграфии. Как всегда, они держали левую руку закрытой, а творили правой. Они сидели на высоких стульях, вроде того, который использовал Шут, — скорее всего Шут просто стащил у них стул для своего маленького представления. Кое-кто из них привлек внимание спренов творчества, крошечные силуэты вились над мольбертами и столами.