Обреченное королевство

Камень развернул пакет и долго глядел на него. Каладин наклонился вперед, пытаясь разглядеть содержимое. Наконец Камень поднял его вверх. Оказалось, что это прямая бритва из полированной стали; длинный деревянный футляр закрывал лезвие. Камень снял его и проверил кромку.

— Опьяненные воздухом дураки, — мягко сказал он. — Великолепно.

— Там еще есть кусок полированной стали, — сказал Пит. — Зеркало. И еще мыло и кожаный ремень для правки бритв.

На глазах пораженного Камня появились слезы. Он отвернулся от котла, держа в руках подарки.

— Готово, — сказал он и убежал в барак.

Какое-то время все сидели тихо.

— Отец Штормов, — наконец нарушил молчание юный Данни. — Как вы думаете, мы поступили правильно? Ну, я хочу сказать, он заплакал и…

— Я думаю, все отлично, — сказал Тефт. — Просто надо дать нашему здоровяку время прийти в себя.

— Извините, что ничего не приготовили вам, сэр, — сказал Карта. — Мы не знали, что вы проснетесь, и все такое.

— Все в порядке, — сказал Каладин.

— Ну, — сказал Шрам, — кто-нибудь собирается раздавать мясо или так и будем сидеть голодными, пока оно не сгорит?

Данни вскочил на ноги и схватил черпак. Люди сгрудились вокруг, напирая и подшучивая, пока Данни наделял их супом с мясом. Без Камня, который рявкал на всех и выстраивал в очередь, получилась толкучка. Только Сигзил остался сидеть. Спокойный темнокожий человек сидел в стороне, задумчиво глядя на огонь.

Каладин встал. Он тревожился — боялся на самом деле, — что опять может сломаться. Потерять интерес к жизни, потому что не видит выхода. Он посмотрел, с кем можно поговорить, и подошел к Сигзилу. Движение потревожило Сил, которая фыркнула и перелетела на плечо. Она все еще была мерцающим пламенем; горящий на плече костер смущал еще больше. Но он не сказал ничего; если бы она узнала, что ему это не нравится, она бы стала делать так чаще. Она все еще была спреном ветра, в конце концов.

Каладин сел рядом с Сигзилом.

— Не голоден?

— Им хочется больше, чем мне, — сказал Сигзил. — Если взять за образец предыдущие вечера, мне вполне хватит того, что останется, когда все наполнят миски.

Каладин кивнул.

— Я признателен тебе за анализ обстановки на плато.

— Иногда у меня хорошо получается.

— Ты получил образование. Ты говоришь и действуешь как образованный человек.

Сигзил заколебался.

— Да, — наконец сказал он. — Мой народ не считает грехом для мужчины быть образованным.

— Алети тоже.

— Судя по моему опыту, вы учитесь только войне и искусству убивать.

— А что ты видел у нас, кроме армии?

— Немного, — признался Сигзил.

— Итак, образованный человек, — сказал Каладин. — Среди мостовиков.

— Мое образование осталось незаконченным.

— И мое.

Сигзил с любопытством посмотрел на него.

— Я учился на хирурга, — объяснил Каладин.

Сигзил кивнул, густые черные волосы упали на плечи. Он, единственный из бригадников, брился. Теперь, когда бритва появилась у Камня, их станет двое.

— Хирург, — сказал он. — Не могу сказать, что я удивлен, учитывая, как ты лечишь раны. Люди говорят, что ты тайный светлоглазый высокого ранга.

— Что? У меня глаза темно-коричневые!

— О, прости, — сказал Сигзил. — Я неверно выразился — но в вашем языке нет правильного слова. У вас светлоглазый означает предводитель. В других королевствах, однако, другие качества делают человека… шторм побери этот язык алети. Человеком высокого рождения. Светлордом, только без светлых глаз. В любом случае люди считают, что тебя вырастили и обучили не в Алеткаре. На предводителя.

Сигзил посмотрел на остальных. Люди начали садиться и энергично штурмовать похлебку.

— Для тебя так же естественно руководить, как для остальных естественно хотеть тебя слушаться. Такое обычно связывают со светлоглазыми. И они изобрели для тебя прошлое. Тебе придется непросто, если захочешь их разубедить. — Сигзил смерил его взглядом. — Пусть это выдумка. Но я был в расщелине в тот день, когда ты взял в руки копье.

— Копье, — сказал Каладин. — Оружие темноглазого солдата, не меч светлоглазых.

— Для многих бригадников разница минимальна. Рядовые солдаты намного выше нас.

— Как ты очутился здесь?

Сигзил улыбнулся.

— Я все ждал, когда же ты спросишь. Другие говорили, что ты пытался узнать у них то же самое.

— Я хочу понимать людей, которыми руковожу.

— А что, если некоторые из нас убийцы? — спокойно спросил Сигзил.

— Тогда я в хорошей компании, — сказал Каладин. — Если ты убил светлоглазого офицера, с меня выпивка.

— Не светлоглазого, — сказал Сигзил. — И он еще жив.

— Тогда ты не убийца, — сказал Каладин.

— Но не потому, что не хотел. — Взгляд Сигзила стал отсутствующим. — Я был уверен, что у меня получится. Не самый мудрый выбор. Мой учитель… — Он умолк.

— Ты его хотел убить?

— Нет.

Каладин какое-то время ждал, но не дождался.

Ученый, подумал он. Или по меньшей мере очень опытный человек. Надо использовать его знания.