Обреченность

Я наблюдаю, как он делает глоток молока, прежде чем ставит его передо мной, затем, используя один палец, подтягивает тарелку выпечки к себе, прежде чем разворачивает пищевую пленку и откусывает большой кусок от круассана, который я собиралась съесть.

Его глаза наблюдают за моим лицом, его губы ухмыляются, когда он слышит, как мой живот протестует ещё раз. Крошки цепляются за его полный рот, его язык высовывается и слизывает их — его глаза всё время неотрывно смотрят в мои. Он открывает свой рот, чтобы откусить ещё раз, и колеблется, переводя взгляд на еду потом снова на меня. С напускным безразличием он кидает остатки круассана на стойку передо мной.

— Теперь ты можешь есть, — его большой палец заталкивает случайные кусочки выпечки в рот, а я смотрю, полностью загипнотизированная тем, как его влажный язык помогает отправлять крошку в рот. Я должна была дать отпор этой унижающей демонстрации власти. Я должна быть обеспокоена тем, что вынуждена ждать объедки, как собака, но я всего лишь потребность, замаскированная под сосуд, состоящий из крови, костей и сухожилий.

Этот мужчина убивает меня желанием.

Больным, извращенным, грязным желанием.

Он приподнимает свою бровь и показывает жестом на свою отвергнутую еду.

— Ешь, принцесса. Мы уезжаем через десять минут.

Затем он уходит.

Оставив меня голодной.

Такой болезненно голодной.

14

— Что, бл*дь, я делаю?

Кормлю её, забочусь о ней, а затем прикрываюсь этой демонстрацией в какой-то жалкой попытке восстановить контроль.

Она пытается влезть в мою голову и трахнуть мой мозг, эти её глаза отрезают меня от моей черной и гнилой сути.

Когда я наблюдал, как Люк прикасался к ней, его рот был практически на её, я почти потерял свой контроль. Я почти пролил кровь моего брата. И из-за чего? Из-за шлюхи Крэйвен?

Я отказываюсь становиться жертвой её хитрости.

В отличие от моего отца.

Его стремление к крови Крэйвенов превратила его в монстра, а его желание киски Крэйвен убило единственного человека, кроме Люка, которого я любил.

Да, я любил.

Мое глупое, молодое сердце глубоко любило, и я наблюдал, как эта любовь была загублена шлюхой Крэйвен.

История не повторит себя.

Она умрет, прежде чем поймает меня в ловушку.

Я не стану моим отцом.

15

Я опять на заднем сиденье автомобиля Коула. Не произнесено никаких слов, не разглашено никаких планов, я сижу и наблюдаю, как кусочек голубого неба преобразовывается в серые здания, как только мы приближаемся к Лондону. Всю поездку Коул печатает на своём планшете, время от времени используя селекторную связь, чтобы отдавать приказы водителю. Ни разу не взглянув в мою сторону. Я должна быть благодарной за передышку, за шанс обдумать всё, что произошло за последние двадцать четыре часа, и возможность сформулировать план.

Грант мертв, и теперь я должна найти другой выход.

Люк.

Люк — это ключ.

Он хочет меня. Я только должна найти способ заставить его захотеть меня достаточно сильно, чтобы он предал своего брата.

У меня может быть план, но он будет не легким.

Автомобиль останавливается возле известного джентельменского клуба в Мэйфейр. Клуб, принадлежащий «Багряному кресту» и являющийся местом господства моего отца.

— Мой отец не приезжает сюда по понедельникам, — рассеянно произношу я, больше для себя, чем в ожидании ответа, длинные часы дороги усыпили мою бдительность, внушив ложное чувство спокойствия.

Лицо Коула медленно поворачивается ко мне, его рука тянется к двери.

— Мы здесь не для того, чтобы увидеть твоего отца, принцесса. Мы здесь, чтобы сплотить войска, мы здесь, чтобы положить начало перевороту, — он изучает моё лицо, возможно, ожидая моей реакции: это должен быть или шок, или ужас, но он не получит этого от меня. Моё тело кричит на меня, чтобы отпраздновать, но мой разум предупреждает меня, чтобы я оставалась спокойной.

— Хмм, — он даже не старается скрыть удивление от отсутствия у меня реакции. — Возможно, маленькая папочкина девочка скрывает некоторое количество своих собственных тайн, — его свободная рука поднимается и медленно тянется к моему лицу, кончики его пальцев плавно скользят по моей шее, прежде чем он нежно захватывает несколько прядей за моим ухом. — Не волнуйся, принцесса. Ты сможешь разделить со мной все свои тайны позже. Муж и жена не должны никогда ничего утаивать друг от друга, именно поэтому ты здесь. Чтобы явиться свидетелем из первых рук — относительно моих планов для Крэйвен. К концу дня «Багряный крест» будет иметь нового Короля.

Его прикосновение стремительно меняется от нежного до жестокого за один взмах его длинных ресниц, его рука сурово сжимает мой затылок, притягивая мою голову ближе к своему лицу.