Обреченность

Немецкие саперы построили несколько понтонных переправ через Неман.

Но казаков и обозы с семьями задержали при подходе к переправе.

Первыми на переправу пропускали танковые части СС и вермахта, потом артиллерию, затем пехотные и остальные части.

Охрипший от крика и злости немецкий майор, командовавший переправой при подходе казачьих обозов, заявил, что сначала он пропустит немецкие войска, а потом уже русских беженцев.

Доманов сделал попытку объяснить, что это распоряжение Восточного министерства и лично господина Розенберга, но уже потерявший всякий страх майор проорал, что у него приказ самого Гитлера и ему глубоко насрать на восточное министерство, каких то там казаков с семьями и на русскую свинью, которая напялила немецкий мундир и теперь пытается ему что-то доказать.

Доманов правильно оценил обстановку и понял, что ловить ему здесь нечего. Совершенно бешеный майор может взять и просто напросто пристрелить его прямо на переправе.

Красные партизаны и части Красной армии уже наступали на пятки немецким частям и казакам. Над переправой появились советские штурмовики. Выстраиваясь в карусель они рвали ленту понтонов, топя ее в воде. Вступили в бой зенитчики, прикрывавшие переправу. В небе вокруг самолетов вспыхивали черные облачка разрывов снарядов.

Вода в Немане была мутной от крови. По волнам плыли тела мертвых солдат, обломки повозок, трупы лошадей, снарядных ящиков и бочки из под горючего.

Доманов отдал приказ 3му Кубанскому пластунскому полку Бондаренко, 1му Донскому полку Лобасевича с кавдивизионом, и 5му пластунскому полку Полупанова готовиться к обороне.

Остальных казаков Доманов поставил в оборону обоза с семьями,

— Будем пробиваться!

Лукьяненко вскинулся.

— И що мае буты з людьмы, з жинками, зи старэнькымы, з дитлахамы? З йихнэю худобою?

Доманов помолчал, сказал решающее слово, как отрубил:

— На крайний случай, скотину кинем, нехай с ней краснюки возятся. Лошадей разобрать, а при невозможности перебраться через понтоны надо бросать и обоз. Переправляться вплавь.

Обоз Доманов оставил на Радтке и подполковника Часовникова, а сам захватив с собой начштаба Стаханова, и адъютантов Трофименко и Сокольвака отправился руководить боем.

Пройдоха Лукьяненко прихватив с собой 500 царских золотых рублей, экспроприированных Домановым у евреев в Кировограде и отправился в немецкий штаб. Ему была поставлена задача, любой ценой добиться скорейшей переправы казачьего обоза. Кроме казаков Доманова в обороне стояли полк вермахта, отдельный специальный батальон SS, артиллерийский дивизион и батальон украинцев.

Эсэсовцы были очень стойкими солдатами. Они были лучше вооружены, лучше экипированы, лучше питались. Если они стояли рядом, то можно было не бояться за свои фланги. Но воевать с ними рядом было и опасно. Эсэсовцев в плен не брали, впрочем, казаков тоже.

Артдивизион был вооружен в основном противотанковыми орудиями, и кроме того, отступавшие танкисты притащили на буксире поврежденные танки. Врыли их в неглубокие окопы и превратили в неподвижные огневые точки.

С другого берега обещали поддержать огнем размещенных там трех зенитных дивизионов, которые имели возможность вести не только зенитный обстрел, но и полукруговой прямой наводкой с укрепленных брустверами точек. Был еще саперный батальон, который возводил легкие укрепления, и должен был произвести минирование наиболее опасных подходов ко фронту обороны. Держаться можно было долго. До тех пор, пока бы не кончились боеприпасы. Или советская авиация не смешала бы окопы с землей.

Но немцы недооценили казаков. Они совсем не собирались стоять насмерть. Главной задачей было переправить обозы. А потом...уж как Бог даст. Отсутствие переправы их не смущало, казаки ведь могли переправиться и вплавь. Для этой цели они наготовили фашин, изготовленных из скрученных проволокой связок тростника и хвороста. Конным казакам река вообще была не страшна.

Партизаны появились как-то сразу. Рассыпным строем они двинулись по развернутому фронту. Они не особенно и напирали, только открыли ружейно-пулеметный обстрел, связали боем немецкую оборону, и закрепились на подходе к немецким переправам. Закрепились они основательно, и не отступали ни под артиллерийским обстрелом, ни под плотным огнем оборонявшихся немцев, казаков, и украинцев.

Доманов за ходом боя наблюдал с хорошо укрепленного НП. Перестрелка шла второй час. Но несмотря на плотный огонь к переправе все еще шли и шли немецкие роты. Немецкой пехоте ничего не стоило смять и уничтожить наступавших партизан. Но это привело бы к задержке на переправе, а этого немецкое командование не могло допустить.

Доманов приказал атаковать партизан силами всех полков. Казаки пошли в атаку волнами, одна за другой, как во время англо-бурской войны. Казачья атака была для партизан неожиданной, они не успели окопаться и урон был существенный. Казаки забросали их ручными гранатами.

Но со стороны партизан открыла огонь полковая артиллерия малых калибров — это начали уже подтягиваться части Красной армии и казаки охотно отступили не нарушая строя.