— До сих пор, — подтвердил Стивен, глядя на Люс, — Но мы с Франческой пришли к согласию в том, что приговор должен быть быстрым и суровым.
Люс подалась вперед в своем кресле.
— Но Шелби и Майлз не…
— Именно, — кивнула Франческа. — Поэтому, когда мы вас отпустим, Шелби и Майлз явятся к мистеру Крамеру из основной школы для выполнения общественных работ. Завоз продуктов для ежегодного праздника урожая в Прибрежной начнется завтра, так что не сомневаюсь, что вы получите работу, просто созданную для вас.
— Что за чертова ерун… — начала было Шелби, но осеклась, бросив взгляд на Франческу. — В том смысле, что праздник урожая — это, по-моему, здорово.
— А что насчет Люс? — спросил Майлз.
Стивен скрестил руки на груди и с непонятным выражением уставился на Люс поверх очков в черепаховой оправе.
— Ты, Люс, фактически теперь под домашним арестом.
— Домашний арест? И это все?
— Классы. Столовая. Общежитие, — перечислила Франческа, — Пока мы не отменим это распоряжение и если ты не будешь пребывать под нашим строгим наблюдением — тебе позволено находиться только в этих местах. И никаких погружений в вестников. Ясно?
Люс кивнула.
— И не испытывай снова наше терпение, — добавил Стивен. — Оно не безгранично.
Маршрут «классы — столовая — общежитие» не оставлял Люс особых возможностей для выбора, как провести воскресное утро. В учебном корпусе темно, а поздний завтрак начнется не раньше одиннадцати. Когда Майлз с Шелби неохотно поплелись к мистеру Крамеру за направлением на общественные работы, девочке ничего не оставалось, кроме как вернуться к себе в комнату. Она прикрыла ставни, которые ее соседка предпочитала держать распахнутыми, а затем присела за свой рабочий стол.
Могло быть и хуже. Если вспомнить рассказы о тесных шлакоблочных карцерах-одиночках в Мече и Кресте, можно считать, что она легко отделалась. Никто не защелкивал на ее запястьях браслетов со следящими устройствами. По сути, Стивен с Франческой очертили ей те же самые рамки, что и Дэниел. Вся разница заключалась в том, что ее учителя действительно могли наблюдать за ней днем и ночью. Дэниелу же, напротив, вовсе не полагалось здесь находиться.
В раздражении она включила компьютер, отчасти ожидая, что ее доступ в Интернет внезапно окажется ограничен. Но подключение прошло в точности так же, как и всегда, и она обнаружила в почтовом ящике три сообщения от родителей и одно от Келли. Возможно, у домашнего ареста есть и свои преимущества: наконец-то ей придется побольше общаться с друзьями и семьей.
Люс схватилась руками за голову. Она ошибалась. Ни один домашний арест на свете не поможет ей ответить родителям. Ну и ну, они нарядили пуделя индейкой! Ее сердце разрывалось при одной мысли о том, что она их подведет. Так что она оттянула неизбежное, открыв письмо Келли.