Обреченные

– Ренцо – средний сын Корсини. Сейчас он живет в другом городе, – последние слова она почти шептала, – Не упоминайте о нем, Алехандро не любит обсуждать эту тему.

Я усмехнулась, – Поверьте, мне и двух братьев хватает. Все это…– оглядевшись, не нашла слов.

Да, от новых приключений захватывает дух. Но, как и на любых американских горках, у них должен быть конец. И я боялась, что моя история закончится в морге раньше, чем хотелось.

На его лице не было никаких эмоций, когда я рассказывала об умершем парне. Боже, парнишке было не больше, чем Адриано. За пустым взглядом могла скрываться кровожадность. Мне не следовало слушать его, и тем более доверять ему. Но верить случаю и надеяться на простое разрешение ситуации было глупо. Сегодня мне вновь угрожали пистолетом. Но по крайней мере Алехандро чувствует себя обязанным и предлагает защиту.

Успокойся, ты всегда можешь уйти. Ты не совершала ничего противозаконного, ну почти. И тебя здесь ничего не держит. Почти. Не считая непонятной привязанности к одному брату и непреодолимой тяги к другому.

– Мисс…

– Пожалуйста, зовите меня Хлоя, – не хватало еще, чтобы женщина, старше моей матери, обращалась ко мне официально.

– Хлоя, – пожалуй, ей так тоже больше нравится, – Я знаю этих мальчишек с детства, и рискну заявить, что провела с ними больше времени, чем их родные родители. Они живут в мире, которого не выбирали, но хорошо уживаются в нем. Скажем честно, если уж вы попали в эту историю, выбраться будет сложно, – ком встал в горле от ее проницательности, – У меня нет причин вам врать. Держитесь за этих мальчиков, и возможно, через пару лет, вы поблагодарите Бога за этот поворот судьбы.

Я еще не понимала в полной мере, что означает «их мир». Кроме того, что вместо приветствия они снимают предохранитель с пистолетов. Их жизни полны жестокости и безрассудства. Как в него вписываются неразумные подростки с окровавленными телами и милая женщина, заботящаяся много лет о чужих детях как о своих?

– Спасибо за совет, – я взялась за блестящую ручку на первой попавшейся двери, – Но я сильно в этом сомневаюсь.

Не дождавшись ответа, нырнула в темную комнату и закрыла дверь. Это было грубо, но мне хотелось поскорее остаться наедине с дрожью, пронзающей все мое тело. Меня затягивало водоворотом событий все глубже и глубже, словно зыбучие пески окружали со всех сторон. Не зачем привязываться к этой семей, но как устоять? Хуже всего – меня искушала мысль о них, о нем. Неужели все это – испытание, проверка на выдержку? Если это так, то я просто не понимаю, чем заслужила такое проклятье.

Нащупав рукой выключатель, я зажмурилась от яркого нахлынувшего света. Комната была небольшой, но все же больше спальни в моей квартире. Теплые тона мебели и стен слегка успокоили нервы. Главное, конечно, кровать. Боже, я даже не осознавала насколько устала, пока не увидела ее воочию. Неужели этот стон принадлежал мне? Не важно, в тот момент я уже ничего не видела и не слышала. Скинув по пути куртку и сумку прямо на пол, я сделала два быстрых шага и повалилась на кровать.

Утопая в блаженстве, я вспомнила свою кровать в доме у родителей. Да, именно там я в последний раз спала на такой мягкой кровати. О таких мелочах начинаешь задумываться, только съехав из отчего дома. Она была такой мягкой, словно ее создали ангелы из облаков, словно…

Грубый толчок прервал неожиданный, но столь сладкий плен сна. Уши заложило, тело затекло от неудобной позы – спала я долго. Нет, это был не толчок – крик. Женщина. Громко и прерывисто. Ах, это ведь дом Корсини…

Мысли медленно прояснялись, возвращая сознание в норму, а ноги уже плелись к двери. Могла поспорить, что выглядела я просто ужасно. Меня это не волновало, считайте это делом привычки – бежать на крик о помощи.

Дверь в конце коридора была открыта нараспашку, крик и гул доносились оттуда. Мужчины в костюмах, возможно, охрана, стояли у прохода и пытались кому-то дозвониться. Добравшись до места происшествия, я увидела Катарину, которая суетилась у кровати, буквально рыча на юношу: – Как можно быть таким безответственным, Адриано! Хоть капля рассудка должна быть в этой голове, bebe!

Я откашлялась, привлекая внимание, – Что происходит?

Охрана долго раздумывала отвечать на мой вопрос или нет. Они переглянулись, никто не хотел брать ответственность на себя.

– Хлоя, должно быть мы вас разбудили, простите, – Катарина махнула охране, чтобы те вышли, – Боюсь, наш недотепа снова нуждается в вас. Я зашла оставить ужин, и увидела его в таком состоянии, а он молчит, как партизан.

– Я в порядке, Катарина, – промямлил Адриано, отводя взгляд к окну, – и я уже давно не bebe.

Его возмущения напоминали упрямство маленького ребенка, если бы не внушительные размеры тела и проявившийся бас. Да, мальчиком его никак не назовешь.

Она нежно погладила его щеку, – Для меня ты всегда останешься bebe, – будто вспомнив о делах только сейчас, она поспешила на кухню, оставив нас двоих.