Обреченные королевства

– Точнее, ястребов, – сказала она. – Они могут принимать облик пернатых хищников. И без устали разыскивают Родичей, стремясь вернуть их в Убежище. Хранители вынуждены ограничиваться духовными путешествиями в наш мир, ведь иначе не смогут вернуться. Убежище отграничено от мира смертных, оно существует в ином измерении. И в нем сохранились лишь жалкие следы былой магической силы. Пока Хранители не вернули себе Родичей, их мир угасает. А с ним вместе – и наш…

– Вы думаете, – спросил Ник, – одно с другим связано?

Эйрин ответила с похоронной серьезностью:

– Самым непосредственным образом.

– А мне просто нравится то место сказки, где про любовь, – сказала Сэра. – Во все остальное трудновато поверить… Прости, бабуля, мы с подружками уговорились в таверне встретиться. Можно, я пойду?

– Ступай, деточка.

Попрощавшись с гостями, Сэра сняла с гвоздя плащ и выскочила наружу, оставив взрослых одних.

– Признаться, я удивлена, – заметила Эйрин. – Я назвала Валорию, возлюбленную богиню лимерийцев, нечистой на руку Хранительницей, а вы и глазом не моргнули…

Клео и Ник переглянулись.

– Мы же говорили, что стараемся смотреть на вещи без шор на глазах, – сказал Ник. – Впрочем, если вы правы и в ней действительно жило подобное зло, это не может не удивлять…

– А я разве говорила, что она была злой? С другой стороны, она не была и доброй. Скажем так: даже в самой жестокой душе сохраняется крупица добра. И наоборот – в самом совершенном поборнике света присутствует толика тьмы… Вопрос только в том, кто чему предастся, тьме или свету. Мы делаем выбор ежедневно, каждым решением, которое принимаем. И то, что, на наш взгляд, не является злом, может оказаться таковым для кого-то другого. Понимание этого и без всякой магии дает нам достаточно силы…

Клео водила указательным пальцем по краю пустого стакана.

– Если стало известно, что другие Хранители способны покинуть Убежище, но потом не могут вернуться, значит это хоть раз да произошло, – сказала она.

– По слухам…

– А магия у них остается? То есть может ли существовать Хранительница, сберегающая семена, напоенные магией земли и способные исцелять?

– Ты так на это надеешься, что мне до смерти не хотелось бы говорить «нет», – улыбнулась Эйрин и, дотянувшись через стол, пожала руку принцессе. – Лучше продолжай всем сердцем надеяться. Горячая вера иногда творит чудеса, и мысль становится явью.

– Вот во что лично я верю, – сказал Ник, – это в то, что очень скоро просто рухну и засну.

Улыбка Эйрин сделалась шире.

– Здраво рассуждаешь, молодой человек.

Покончив и с едой, и с рассказом, хозяйка дома постелила Клео и Нику на полу возле очага. Задув свечи, Эйрин завесила окно, чтобы покой путников не нарушило чье-нибудь любопытство, и пожелала гостям доброй ночи.

Клео растянулась на тонком соломенном тюфячке и стала смотреть в темный потолок. Она думала о Теоне и о том, чем тот мог теперь заниматься. Однако, когда Клео заснула, ей приснились богини, колдуньи и волшебные семена…

Пелсия

– Пришлось удирать! – добравшись в таверну, рассказывала Сэра.

Полы здесь были земляные, стаканы отнюдь не блистали чистотой: та еще роскошь. За столами умещалось не более двух дюжин гостей, однако работало заведение исправно. Люди, уставшие от повседневной работы, всегда находили здесь недорогую выпивку и общество друзей.

– Ух ты! Правда?

На губах, с которыми уже успели познакомиться все мальчишки в окружности десяти миль, играла улыбка.

– Моя бабулька пару бродяжек на ночь в дом зазвала, вот и пришлось страдать, заново выслушивая ее россказни. Она мне их только представила, я сразу про вас думать стала! Девку еще и Клео зовут, как ту дуру-принцессу. Ни о ком еще не слыхала с таким имечком…

Йонас потрясенно уставился на девочку, что сидела рядом с ним за деревянным столиком в полутемном уголке таверны. Он тоже ни разу еще не слыхал, чтобы кто-то носил подобное имя.

– И как она выглядела? – спросил наконец.

– Если хочешь знать мое мнение, выглядела она… как принцесса. Синие глаза, светлые волосы… По возрасту – примерно как я. Смазливая штучка!

И Сэра намотала на палец темно-каштановый локон.

– Значит, говоришь, ее зовут Клео…

– Именно.

В Пелсии нечасто встречались светловолосые. Если уж на то пошло, они вообще редкость, водились в основном среди жителей северного Лимероса. Йонас принялся вспоминать волосы принцессы Клео. Они были именно такими – солнечно-светлыми – и струились с узких плеч на стройную спину…

Йонас, помнится, мечтал, как станет по волоску выдергивать это золото и наслаждаться ее мольбами о пощаде.