Обреченные королевства

Она, собственно, не думала — просто действовала, ослепнув от страха и ярости.

Люция взвизгнула и простерла обе руки в сторону Сабины, из глубины ее существа волной взвилась доселе дремавшая мощь…

Сабина отлетела спиной вперед и с силой врезалась в каменную стену комнаты. Ее череп с тошнотворным хрустом столкнулся со слишком твердой поверхностью. Люция не опускала рук, и этого было достаточно, чтобы тело ведьмы оставалось как бы подвешенным. Ноги Сабины болтались над полом.

Она издала отвратительный булькающий звук, и изо рта щедро полилась кровь.

— Не… плохо, — кое-как выговорила она. — Твоя… магия воздуха… даже сильней, чем я полагала. Но управляться с ней… ты еще не умеешь. Ты можешь исцелить меня. Я… я тебе нужна…

— Не нужна! Я тебя ненавижу! — крикнула Люция, чей гнев лишь разгорелся еще жарче.

И словно в ответ на обуревавшие ее чувства, из груди ведьмы вырвалось пламя. Сабина оглядела себя, и на искаженном болью лице наконец возник страх.

— Хватит!.. Нет!.. Люция, довольно! Ты уже все доказала…

Она хотела сказать что-то еще, но не успела. В полутемной комнате забушевал слепящий огненный вихрь, полностью поглотивший Сабину. Ударило таким жаром, что длинные растрепанные волосы Люции отнесло прочь с лица. Вопль боли и ужаса, вырвавшийся у Сабины, оборвался почти мгновенно. Пламя погасло, и почерневшее тело рухнуло к подножью стены.

Люцию трясло с головы до пят, она округлившимися глазами смотрела на ужас, который сама же и сотворила. Она так ненавидела Сабину, что мысленно пожелала ей сгореть.

И та подчинилась…

В следующий миг рядом с Люцией оказался Магнус. Упав на колени, он притянул ее к себе, к своей груди и крепко обнял, помогая унять дрожь.

— Все в порядке, — шепнул он ей.

— Она… пыталась… тебя убить, — стуча зубами, произнесла Люция.

— А ты спасла мне жизнь. Спасибо. — Он ладонями вытирал слезы, катившиеся у нее по щекам.

— Разве ты не возненавидел меня за то, что я сделала?

— Я бы никогда и ни за что не отступился от тебя, Люция. Никогда! Слышишь?

Она уткнулась лицом ему в грудь, черпая утешение в его силе.

— Что со мной отец сделает, когда узнает?..

Люция почувствовала, как насторожился Магнус, и подняла голову, ища взглядом его лицо. Брат смотрел на дверь, которая теперь была настежь распахнута.

В проеме стоял король Гай.

Он не двигался, глядя на обугленные останки Сабины Маллеос. Потом медленно перевел взгляд на своих детей:

— Это ты сделала, не так ли, дочь?

Голос прозвучал негромко, но таким грозным он, кажется, никогда допрежь не бывал.

— Нет, я, — поднимая подбородок, ответил Магнус. — Я ее убил.

— Лжец. Это сотворила Люция. — Король подошел к ним и схватил принцессу за плечо, чтобы оторвать ее от Магнуса и поднять на ноги. — Ты убила Сабину, так ведь? Отвечай мне!

Она открыла рот, но голос обрела не сразу. Горло стискивал такой спазм, что девушка едва могла говорить.

— Прости меня…

Магнус вскочил на ноги:

— Сабина пыталась убить меня!

— И ты спасла его с помощью своей магии. — Король с силой встряхнул Люцию. — Так это случилось?

Люции только и оставалось, что кивнуть. Она опустила глаза, по щекам текли горячие слезы.

Король взял ее за подбородок и заставил поднять взгляд. Люция увидела, что к мрачному выражению его лица примешалось еще что-то.

Чувство победы.

— Я горжусь тобой, дочь, — сказал король. — Так, как никогда еще не гордился.

С края балкона снялся большой ястреб…

ГЛАВА 20 УБЕЖИЩЕ

Достигнув Убежища, Иоанн вернулся в собственное тело, открыл глаза и устремил взгляд в вечно синее небо, что никогда не допускало в себя ночной мрак.

— Я был прав, — прошептал он.

Иоанн годами следил за темноволосой принцессой, ожидая знака. В течение последних месяцев он постепенно приближался к отчаянию: неужели обманулся и эта девушка не имела к магии никакого отношения?..

Теперь ясно — ошибки не произошло.

Наконец-то родилась волшебница, способная возглавить их и проложить путь к прежней славе. Магическая мощь, которая сегодня вечером рванулась из самого существа юной принцессы, не имела себе равных в смертном мире. Как и в мире бессмертных.

— Относительно чего? — спросил кто-то.

Иоанн рывком сел — и обнаружил, что даже за Хранителями кто-то наблюдает. Он увидел рядом с собой старшего по имени Данай. В основном Хранителям была присуща неизменная юность и примерно равная красота, но при взгляде на Даная Иоанну всегда мерещилось нечто мрачное и зловещее, сокрытое под чеканной наружностью.

Данай никогда не совершал ничего такого, что выходило бы за рамки негласных правил Убежища. И все же чувствовалось в нем… нечто. Что именно, Иоанн не взялся бы сформулировать, но доверия Данай ему не внушал.

— Я был прав относительно того, что вскоре наступит весна, — сказал он. — Ощутил ее близость даже в морозном Лимеросе.

— В мире смертных весна имеет обыкновение наступать ежегодно.

— И все равно каждый раз она — как чудо.

Данай поджал губы:

— Истинным чудом стал бы ответ, который мы ищем столько веков!

— И похоже, кое-кто из нас начал терять терпение?

Данай ответил:

— Если бы я еще мог вылетать в мир смертных, полагаю, мы уже отыскали бы Родичей…