Обреченные любить

— Мне отвратителен этот обман, — заявила она, не сдержавшись.

— Да ну? — Гил окинул ее скептическим взглядом. — Я было решил, что ты уже вошла в роль. У тебя, по-видимому, богатая практика…

Оливия подавила в себе рвавшееся наружу желание дать Гилу отпор. Ее приводило в бешенство желание Гила выставить ее виновной: как будто она первая заварила эту жуткую кашу. Но обмен оскорблениями ни к чему хорошему не приведет.

Шофер остановил машину возле небольшого итальянского ресторана. Пока Гил расплачивался, Оливия вошла в фойе. Она огляделась, обратив внимание на изысканную отделку помещения. Когда Гил обнял ее за талию, она невольно вздрогнула.

— Успокойся, дорогая. Это я, твой любимый муж, не забывай этого, — засмеялся Гил.

Оливия взглянула на него с неприязнью.

— Милая, держись естественнее. Тебе не идут такие гримасы.

Продолжая обнимать ее за талию, он повел ее в зал, где навстречу им уже поднимался из-за стола высокий, почтенного вида человек.

— Джек, позвольте представить вам мою жену Оливию. Оливия, — это мистер Бишем.

— Бесконечно рад с вами познакомиться, миссис Россаро. — Бишем тепло пожал руку Оливии.

— Спасибо, — церемонно улыбнулась она.

— Как я понимаю, вас можно поздравить с законным браком.

Оливии стало душно, но она взяла себя в руки.

— Да, благодарю вас, мистер Бишем.

— Вы и Гилберт должны были бы отправиться в свадебное путешествие, а не заниматься деловыми переговорами, как мне кажется.

— Мы поедем позже, когда будет поменьше дел, — сразу нашелся Гил.

— Смотрите, не забудьте, — наставлял их по-отечески Джек. — Более того, последуйте моему совету — устраивайте свадебное путешествие каждый год. Моя Дороти и я уже отметили серебряный юбилей нашей свадьбы. Так что моя рекомендация чего-нибудь стоит.

Двадцать пять лет! Что бы сказал Джек, узнай он, что Гил и она не продержались вместе и суток, безрадостно подумала Оливия.

Она дипломатично высидела за столом почти час и вела себя по отношению к Гилу как и подобает любящей жене. Но каждая новая минута беседы превращалась для нее в пытку, и она с трудом дождалась конца обеда, чтобы стереть с лица притворную улыбку.

Джек Бишем оказался приятным собеседником, и Оливии было крайне неприятно так подло его обманывать. Да и стоила ли игра свеч? Даже если это в интересах «Бофора». Когда-то Оливия была готова на любые жертвы во имя интересов фирмы, но теперь засомневалась: не слишком ли высокая цена?

8

Следующие две недели были, наверное, самыми тяжелыми в жизни Оливии. Раньше, несмотря на порой запутанные личные проблемы, она всегда могла уйти с головой в дела и забыть о неприятностях. Но теперь даже этот, запасной путь оказался закрытым перед ней. Работа уже не служила более надежным убежищем. А дом? Это — просто злая шутка. Как можно назвать домом квартиру, в которой она проживала совместно с Гилом? Настоящий дом — это место, где ты можешь отдохнуть, где тебе удобно и спокойно, но Оливия ни на минуту не могла избавиться от беспокойства и напряжения, находясь в этих стенах.

Нежелание возвращаться в их «семейное гнездышко» приводило к тому, что Оливия просиживала больше времени за рабочим столом, чем когда-либо прежде. Но даже работа не позволяла избавиться от тягостных мыслей.

Никто из сотрудников фирмы не подозревал о ее состоянии, хотя Оливии все труднее удавалось разыгрывать из себя счастливую жену так, чтобы это выглядело хоть сколько-нибудь убедительно.

Она выполняла все задания, которыми нагружал ее Гил, с завидной деловитостью, но не получала от этого никакого удовольствия. Через ее руки проходил теперь весь поток служебной переписки между «Бофором» и «Россаро Эдвертайзинг». Оливия внимательно изучала все письма, приходящие в адрес агентства, подозревая, что найдет свидетельства связи Гила с Сусанной Уитлоу.

Это имя вызывало у Оливии холодную злобную дрожь всякий раз, когда она вскрывала письма из Нью-Йорка. Переписывалась ли Сусанна с Гилом? Или они предпочитали шептаться по телефону?

Как-то на работе выпал особо трудный день. Оливии хотелось лишь одного — добраться до квартиры и побыстрее залезть в горячую ванну. Тем более ей было известно, что Гила там не будет. Он полетел в Париж на деловую встречу и должен был возвратиться не раньше полуночи.

Сьюзан и секретарь Гила Ванесса уже ушли домой. Оливия собиралась последовать их примеру. Вдруг дверь ее кабинета распахнулась, и вошел Гил. Оливия, застигнутая врасплох, смотрела на него в испуге.

— Я думала, ты в Париже. — Ее вопрос прозвучал скорее как упрек, чем как приветствие.

— Ты скучала без меня, любимая? — издевательским тоном произнес Гил.

Она бросила на него возмущенный взгляд: чересчур уж у него был самодовольный вид. В чем дело?

— Ты, видимо, никуда не спешишь? — спросил он, сбрасывая пиджак и ставя свой кейс на ее рабочий стол.

— Уже седьмой час, — отметила она, взглянув на часы.

— Вот и хорошо. У нас еще есть в запасе примерно шесть часов.

Брови Оливии сошлись у переносицы. О чем это он?

— Шесть часов — для чего?