Обреченные на битву

Семь дней ожидания тянулись мучительно долго. Эльф никак не мог понять, для какой надобности его содержат в камере, кормят, раз в день выводят в сопровождении молчаливого огра на одиночную прогулку вместо того, чтобы сразу же зачитать все пункты обвинения и передать в руки следственных органов или сплавить потихоньку боевикам Плакучей Ивы. О том, что с некоторыми высокопоставленными чинами имперской полиции можно вполне договориться, небесплатно, разумеется, Ульварин знал не понаслышке. Сам время от времени подъезжал к воротам таких же тюрем, чтобы вызволить ненароком угодившего туда товарища или забрать врага для того, чтобы передать в лапы клановым костоломам. Поэтому нельзя исключать вероятность того, что в данный момент между ответственными чиновниками прокуратуры и представителями одного, а может быть, обоих заинтересованных кланов идет негласный торг за его голову, и ему совсем скоро предстоит узнать, какая сторона выиграет этот противоестественный аукцион. Ульварин особенно не надеялся на то, что руководство родного клана не поскупится и отвалит за рядового Кланового Бойца больше, чем клан Плакучей Ивы за убийцу малолетнего престолонаследника и зятя правящего арана. Как ни странно, но томящегося в ожидании узника больше всего интересовал не вопрос о собственной судьбе, а размер суммы, которую отсыплют за его голову братья-эльфы.

На восьмой день пребывания Ульварина в камере предварительного заключения металлическая щеколда лязгнула с характерным звуком, дверь распахнулась, и на пороге нарисовался все тот же неразговорчивый огр, в компании которого заключенный совершал свои ежедневные получасовые променады по внутреннему тюремному дворику. Поначалу Ульварин очень удивился, поскольку по его внутренним часам до очередной прогулки было никак не меньше двух часов, но, поймав на себе сочувственный взгляд молчаливого гиганта, очень быстро сообразил, что сегодняшний их совместный моцион вряд ли состоится. Кажется, настала пора покинуть гостеприимные стены следственной тюрьмы Исидоры, впрочем, как и саму Ладу. В любом случае дорога ему теперь на древний Ассерф – мир, который пришельцы-люди окрестили Новым Эльдорадо, поскольку независимо от результатов торга, его для начала представят арану либо Дубовых Листьев, либо Плакучей Ивы. В первом случае для того, чтобы поблагодарить и наградить какой-нибудь драгоценной побрякушкой, а во втором… не хочется даже думать о том, что ждет его во время встречи с огорченным дедом, потерявшим любимого внука.

«Ничего, – следуя по узкому тюремному коридору, решил для себя Ульварин, – я – Клановый Боец Дубовых Листьев и вызвался выполнить опасное задание добровольно, без принуждения с чьей-либо стороны. Сам виноват в том, что прозевал появление полицейского патруля и не успел принять яд, теперь, вполне возможно, придется стойко выдерживать пытки палача, а потом принять смерть как бесценный дар».

Его привели в кабинет начальника следственной тюрьмы. Однако вместо усатого крепыша среднего возраста, коего Ульварин видел пару раз мельком во время своих прогулок и со слов конвоира знал о том, что это начальник тюрьмы, за столом восседал сухощавый широкоплечий молодой человек в форме поручика интендантской службы. Офицер поднялся со своего места, прихрамывая и опираясь на щегольскую трость с рукояткой в виде головы дракона, вышел из-за стола. Покосился на свою правую ногу и пробормотал:

– На Юте зацепило, будь оно неладно, ногу по колено оттяпало. Процесс регенерации еще не завершен, поэтому приходится ходить с палочкой. – Затем он взял трость в левую руку, правую протянул вошедшему для приветствия и, дружелюбно глядя на эльфа, представился: – Данай Шелест. Имею к вам конфиденциальное предложение. Если не возражаете, поговорим в парке, что рядом с тюремным комплексом…

К несказанному удивлению эльфа, их запросто, без излишних формальностей и утомительной чиновничьей волокиты выпустили из ворот тюрьмы. Парочка не торопясь двинулась по мощенной крупными блоками известняка дорожке. Вместо того чтобы сразу же взять быка за рога и перейти прямо к сути дела, поручик начал увлеченно рассказывать об армейском житье-бытье, а также о том, как по собственной глупости умудрился потерять ногу. Он увлекся до такой степени, что и сам не заметил, как его попутчик начал потихоньку отставать, заходя ему за спину.

«Вот чудило! – размышлял Ульварин. – Сразу видно, из интендантов – никакого понятия о технике безопасности. Самонадеянный пацан – получил погоны поручика и возомнил себя едва ли не богом войны. Что же мне с тобой делать, юноша?»