Обреченные на страх

Пока возились, рассаживались, задевая друг друга, все казалось забавным, романтичным и немного смешным. Никто не верил, что загаданное сбудется. Но ведь и под Новый год никто всерьез не верит в исполнение желаний, однако все под бой курантов их загадывают.

– Хочу стать «Мисс Вселенной»! – хохотнула Любаша.

– Ты и так уже… самая красивая, – с робким обожанием отозвался Валька.

– Лучше, чтобы деньги не кончались, – сказал прагматичный Сашок. – Как ни откроешь кошелек, там всегда пять штук!

– Ага, баксов! – подхватил Миха, и все засмеялись.

Но когда уселись прямо перед черным провалом колодца, всем стало не по себе. Ребята замолчали, притихли.

– Страшно как-то, – пискнула Таня, выразив общее мнение.

Но признаться в этом было стыдно, и все зашикали на нее, застыдили.

– Это же просто игра! – презрительно бросила Любаша и посмотрела на Илью. В этот момент он понял, что она собирается загадать, но его это ничуть не тронуло.

«Нет, это не просто игра», – подумал он.

Все остальные закрыли глаза, концентрируясь на своих желаниях.

Ефим Борисович начал читать. Голос звучал монотонно и глуховато, а слова, которые он произносил, невозможно было понять. Вроде бы и похоже на русский, и отдельные слова узнаваемы, но общий смысл не разберешь. Илья знал, что это старославянский язык и что сейчас Ефим Борисович обращается к силе Третьего круга.

Илья вспомнил, как учитель говорил про магию числа три, которое так или иначе должно повторяться в нескольких комбинациях.

Им всем – восемнадцать лет, то есть шесть раз по три (сам Ефим Борисович войти в круг, понятное дело, не мог, но у него была другая миссия).

В кругу их должно быть шестеро – это два раза по три.

Сидящие должны образовывать собою третий круг: первый круг – это колодец, второй – стены комнаты.

Цикл, который они сегодня начнут – который он, Илья, начнет! – завершится через пятнадцать лет, пять по три: каждые три года будет…

Его размышления прервал Ефим Борисович. Закончив читать, он говорил ребятам, уже на нормальном русском языке:

– Теперь вы должны пообещать отдать что-то в обмен на исполнение вашего желания. Какую-то мелочь, вроде любимого плюшевого мишки. Я буду называть ваши имена, а вы должны, не вставая с места, вытягивать руку над колодцем и произносить: «Даю зарок». Только и всего.

Илья знал, в чем на самом деле состоит обет: они поклянутся отдать то, что потребуется, тогда, когда будет нужно, сами не зная об этом. А если когда-нибудь кто-то сложит два и два, догадается, заподозрит, спросит, что связало их сегодня, то сердца их остановятся и они погибнут, чтобы не выдать тайны. Им вообще предстояло забыть о том, что здесь случилось сегодня, – всем, кроме, разумеется, Ильи и Ефима Борисовича.

Что возьмет сила Третьего круга, точно было неизвестно. Но вряд ли это будет что-то безобидное или незначительное, ведь взамен, когда цикл завершится, Илья и Ефим Борисович получат в свое распоряжение такое могущество, какое никому и не снилось. Они смогут управлять чем и кем захотят, иметь все что пожелают! Это было так величественно и глобально, что не укладывалось в голове.

Пока сидящие в кругу по очереди послушно давали зарок, все еще думая, что это вроде игры, Илья настраивался на то, что ему сейчас предстояло, и беспокоился: похоже, Ефим Борисович немного ошибся.

Прежде он говорил, что Илье предстоит дать зарок первым, а вместо этого почему-то вызвал другого человека, Илья же поклялся предпоследним. Но ведь не спрашивать же об этом сейчас! Ладно, решил Илья, он узнает обо всем после. Может, порядок не имеет большого значения. В любом случае Ефиму Борисовичу виднее.

Когда все дали зарок, Ефим Борисович снова недолго почитал что-то на старославянском, а потом вступил в круг и встал лицом к Илье. С одной стороны от него сидела Таня, с другой – Миха.

«Сейчас!» – понял Илья, приготовившись встать, когда Ефим Борисович протянет ему руку.

Того, что произошло дальше, он не ожидал. Это случилось очень быстро, никто не успел сообразить, что происходит, как все уже закончилось.

Ефим Борисович быстро отвернулся от Ильи и повернулся к Любаше. Протянул ей руку, и она взялась за протянутую ладонь. Ефим Борисович потянул ее на себя, заставляя встать, и девушка начала подниматься. И в этот миг он резко дернул ее за руку, одновременно с неожиданной силой толкнув в сторону колодца.

Миг – и она полетела в черную дыру.

Крик, полный безысходности и страха, резанул по нервам и растворился, растаял далеко внизу.

Остальные застыли на местах, прикованные к полу ужасом, и в этот момент раздался гул. Невозможно было понять, откуда он исходит – звук шел отовсюду сразу: от стен, пола, потолка. У Ильи закладывало уши, начала нестерпимо болеть голова. Казалось, что-то сплющивает, сдавливает череп, и он вот-вот лопнет, мозги брызнут наружу. Почти теряя сознание, Илья видел, как его друзья стискивают виски, прижимают руки к ушам, открывают рты, пытаясь кричать. Или, может, они кричали, но их крики заглушал чудовищный гул.