Обреченные невесты

Птичке сделалось страшно. Мнемофобия подразумевает почти неуловимую границу между страхом перед дурными воспоминаниями и страхом порождения новых дурных воспоминаний. И хотя они с Элисон много раз проходили это, Птичка вновь ощутила, как где-то внутри в нее впиваются старые когти страха.

«На ее месте следовало быть мне. Я должна была лежать мертвой. Я ведь даже не женщина, не настоящая женщина».

Но она здесь, а он ждет, и страх разочаровать его не меньше страха породить дурные воспоминания, если прикоснуться к этому прекрасному мертвому телу. И она протянула руку. Попыталась, безуспешно, унять дрожь в пальцах и мягко притронулась к белой щеке Мелиссы.

Почувствовала только холодную бескровную кожу. И никаких призраков. Никаких видений. Даже ни намека на картину, порожденную воображением. Просто мертвая девушка на каталке, очень холодная на ощупь.

«А чего ты ждал? Что при моем прикосновении у нее изо рта вылетит бабочка? Или из моей блузки выпрыгнет лягушка? Призрак внезапно явится? Я так и не заслужила права быть здесь, рядом с тобой, так что позволь уползу в свой угол».

— Жаль, — произнесла она.

— Что, ничего?

— Я же предупреждала.

— Совсем ничего? Даже… мысли никакой?

— Ничего. — Она убрала руку. — Право, мне так…

Но слова «жаль» Птичка произнести не успела, потому что в глазах у нее внезапно почернело. И во тьме прозвучал отдаленный, но к ней обращенный голос: «Я просверлю у тебя в подошвах дырки, совсем небольшие, примерно в сантиметр. Но ты не волнуйся. Как только кровь вытечет, я их заделаю. И красота твоя никуда не исчезнет. Сама безупречность. Договорились?»

«Договорились», — отозвался женский голос, голос Мелиссы. Только ощущение было такое, что исходит он от Птички, потому что сейчас Птичка и есть Мелисса.

Все в ней восстало против этого, и она принялась шарить руками в поисках какой-нибудь опоры. И наткнулась ладонью на теплую плоть. Плоть Мелиссы. Птичку охватила паника. Она чувствовала, что вот-вот упадет, — пришлось напрячься изо всех сил, чтобы удержаться на ногах.

— Мелисса? — Мужской голос заполнил весь ее мозг.

«Его голос. Он мне знаком? Я его раньше слышала, ощущала горячее дыхание на своей щеке?..»

Перед глазами покачивалось чье-то лицо. Его лицо. Красивый, четко вылепленный череп с острыми скулами, темные волосы… Вот он прикасается затянутой в перчатку рукой к ее щеке, слегка вдавливает в кожу большой палец, и лицо его освещает добрая улыбка.

«Ты так красива, моя дорогая. Ты избрана им, не забывай об этом. А потому ты и моя избранница. Ты была потеряна, но теперь нашлась. Я нашел тебя. Думай обо мне как о Боге, от этого тебе будет легче».

При звуке этого голоса Птичку поразил безотчетный ужас, стало нечем дышать. Она попыталась отдернуть руку, но пальцы прилипли к холодному телу, словно им было нужно что-то еще. И какая-то часть ее жаждала знать больше.

Птичка вскрикнула и изо всех сил рванулась в сторону. Рука освободилась, чернота рассеялась, теперь она пятилась назад, то и дело спотыкаясь. Наконец наткнулась спиной на камин и грохнулась оземь.

От падения перехватило дух, но крик боли застрял в гортани. Вся дрожа, она лежала на голом бетонном полу. Послышался спокойный голос Элисон. Она звала кого-то. Но Птичка уже хваталась за живот, пытаясь найти безопасное место, раствориться в белом тумане, куда не попадает ничего, что есть в мире дурного.

Медленно, дюйм за дюймом, она продвигалась в ту сторону в жажде обрести защиту, пока демоны на схватят ее за ноги и не утащат назад, во тьму.

«Спаси меня, о Боже милосердный. Не отдавай меня им. Прими меня в свои объятия, держи покрепче, убереги от зла. Прошу, не отталкивай меня!»

Птичка с трудом встала на колени и поползла вперед. Позади проплывали первые клочки белого тумана. Она извивалась на кухонном полу, меж тем как два голоса, мужской и женский, пытались ее успокоить.

Ей казалось, что она вплывает в спасительный туман. Демоны цеплялись за пятки, сорвали одну туфлю. Она поползла быстрее, на разбитых в кровь коленях. И вот она уже в сердце тумана, бросается то влево, то вправо, пытаясь окончательно избавиться от погони. Окровавленная, испуганная, слишком ослабевшая, чтобы проползти еще хоть немного, она съежилась и вдавилась в землю. Ей сделалось легко, очень легко. Она добилась этого. Тьма рассеялась. Она в безопасности, ее обволакивает туман — давний надежный защитник. Птичка залилась слезами благодарности.

Медленно, постепенно на нее снизошел покой — как любовное дыхание Бога. Демоны исчезли. Она не могла даже вспомнить, какие они на вид.

«Благодарю. Благодарю тебя, Спаситель. Благодарю за то, что избавил меня от боли».

Брэд отошел от Элисон, которая сидела на полу скрестив ноги и поглаживала Птичку по спине, пытаясь успокоить.

— Все хорошо, родная моя. Чуть-чуть потерпи, и все будет хорошо.