Обреченные невесты

— Ну… В общем, да. Основы теологии. А кроме записки, есть что-нибудь?

— Нет. Полиция Боулдера уже едет по адресу. Я туда же, времени нет ни минуты. — Брэд колебался. — Слушайте, Элисон, вы ведь были монахиней, так?

— Да.

— И по-прежнему верите в Бога.

— Разумеется. Боюсь, я не слишком религиозна, но делаю то, что делаю, опираясь на веру. И я молюсь.

— Спасибо.

— Не сбрасывайте веру со счетов, Брэд.

Райская Птичка. Мог ли Брэд представить, что Элисон, именно Элисон, будет подталкивать его использовать свою пациентку. Впрочем, ведь именно в такого рода использовании она усматривала путь к спасению своей подопечной.

В ухе запищал микрофон. Брэд глянул на монитор. Темпл.

— Ники тоже его видела, — сказал Брэд, заканчивая разговор с Элисон. — У нас еще есть время прийти к ней на выручку. Ну все, мне пора.

Он переключился на Темпла. Прошло около пятнадцати минут после его звонка в полицейское управление Боулдера. Сердце стучало в груди у Брэда, словно молот о наковальню.

— Да, слушаю, — он прижал телефон к уху.

— Брэд…

По тону Темпла сразу стало ясно, что ничего хорошего ждать не приходится.

— Ну? — выкрикнул он, багровея от ярости.

— Мне очень жаль, Брэд. Ребята из Боулдера нашли ее.

— Нашли? Как это нашли? — У него помутилось в глазах.

— На стене. — Голос Темпла прозвучал бесстрастно.

Перед глазами Брэда промелькнули ангельские образы Мелиссы и Кэролайн, распятых на стене. Представить себе в таком виде Ники он не мог.

— Мне очень жаль, Брэд, я знаю, вы были близки…

Брэд отключился и вернул трубку в гнездо.

«Что-то здесь не так. Мы были слишком близки к победе, чтобы проиграть. Андреа все вычислила! Рауди весь день метался по комнате и нашел-таки валета. Птичка сказала, что Ники у себя дома. Так оно и было, там осталась записка… Мы раскололи этот орешек, почему же все так обернулось?»

Брэд вдавил в пол акселератор и, бешено крутя руль, не обращая внимания на возмущенные сигналы со всех сторон, на полной скорости помчался к месту преступления. В голове у него шумело, он совершенно утратил способность мыслить здраво и последовательно.

Путь к дому № 2435 по Четвертой улице ему указывали по меньшей мере с десяток полицейских джипов. На четырех из них были включены мигалки. Двор уже обнесли желтой лентой. На улице и под двумя большими деревьями толпились зеваки. Жилье здесь дешевое. Объявления об аренде не дадут ничего — Коллекционер Невест слишком осторожен, слишком умен.

Брэд перешагнул через ленту и показал полицейскому значок. Он мог бы просто сказать: «ФБР», но почему-то воздержался. Взгляд его был устремлен на второй этаж, где у открытой двери негромко переговаривались полицейские.

Брэд бросился бежать. Через вход, вверх по железным ступеням, по коридору в открытую дверь, в пустое, без мебели, помещение.

— Эй, куда? — крикнул кто-то ему вслед.

Он влетел в угловую комнату, где, согласно протоколу осмотра, было совершено преступление. Здесь пусто, никого нет, кроме двух сотрудников, один в штатском, другой в форме. И Ники.

Она раскинулась на стене, на голове — белая кружевная вуаль.

— ФБР, очистить помещение! — Брэд показал свой значок. — Вы оба, двигайте отсюда.

— Эй, что это ты…

Брэд схватил того, что в штатском, за воротник рубахи и отшвырнул к двери.

— Это моя напарница, и это мое дело, так что вон отсюда!

Ворча, они вышли из комнаты, и Брэд захлопнул дверь, медленно повернулся и посмотрел прямо в мертвое лицо.

Кожа Ники побелела и стала подобна мрамору, в ней не было ничего живого. Из одежды — только нижнее белье. Руки широко раскинуты, голова отклонена вправо так, чтобы темные волосы падали на плечо. Глаза закрыты, губы от помады алеют как рубин, ногти отполированы и наманикюрены.

Телу придано точно такое же положение, как и у других. Только в отличие от прежних случаев дело происходило в квартире. На ковре, под ее ногами, образовалась лужица крови. На сей раз Коллекционер не залепил раны. Он собрал кровь в ведро и удалился, оставив ее мертвой.

Брэд неслышно вышел из комнаты и заплакал.

Глава 22

Гул в голове Квинтона Гулда, возникший в тот самый момент, когда Ники Холден произнесла эти слова, то уменьшался, то вновь нарастал.

«Ее абсурдное обвинение, будто все, что я вершу, лишь жалкая попытка стать избранником Бога, возмутительно. Я не карлик-уродец, прислуживающий господину, лишь бы добиться благосклонности. Правда, Ники Холден так не сказала, но я-то знаю, она имела в виду именно это».

Квинтон доставил ее Богу два дня назад, и теперь был твердо уверен, что она и впрямь была избрана из-за своей душевной болезни: таким образом Бог объемлет весь мир.

Ибо он любит всех, даже самых невежественных, самых безнадежных. А его — особенно. Обвинения Ники он отметает.

Квинтон прошел на кухню и открыл холодильник. Надо перекусить. Допустим, немного арахисового масла и дольку апельсина. Натурального арахисового масла. Отборная пища самой природы.

Он извлек из вазы с фруктами самый большой апельсин, тщательно вымыл его, разделил на дольки и погрузился в раздумья о ближайшем будущем. Возвращение на тропу.