Обреченные обжечься

– Ты драматизируешь, вы и раньше ссорились, – попыталась улыбнуться я.

– Ну да, – криво ухмыльнулась в ответ рыжеволосая, сделав ещё один глоток из термо-кружки, которую я подарила ей на прошлый День святого Валентина.

Мы тогда обе были без пары, поэтому договорились обменяться символическими подарками. Я подарила ей термокружку – она подарила мне крутую дорожную подушку, которая мне до сих пор так и не понадобилась.

– Вы поэтому и подходите друг другу как никто другой, – заметила я. – Потому что умеете мириться так, как никогда не сможете поссориться.

– Знаешь, то же самое я могу сказать и о вас с Дарианом… – Нат сделала глоток, и я хотела узнать, что именно она имела ввиду, но вместо того, чтобы пояснить свои слова, рыжеволосая резко сменила тему. – Как твоя тётя?

– Жива.

Нат сдвинула брови.

– А ты как?

Я сжала кулак, лежащий на правом колене, на левом удерживая большую железную кружку с горячим какао.

– Я бы всё отдала, чтобы амнезия хватила меня, а не её.

– Знаешь, это ведь может остаться навсегда. Я про амнезию. Она может быть неизлечима.

– Может быть, – прикусила нижнюю губу я.

– Она похожа? – немного помолчав, ещё более глухим голосом поинтересовалась Натаниэль, отчего у меня появилось ощущение, будто она не сидит справа от меня и не проводит указательным пальцем по окуляру телескопа, а стоит где-то в углу чердака и говорит со мной сквозь закрытый руками рот, словно боясь сделать мне больно.

– Точная копия, – уверенно кивнула головой я, хотя в темноте Нат едва ли могла разглядеть этот мой жест. – Она даже почти не постарела. Ей ведь пятьдесят четыре, а выглядит так, будто ей и сорока пяти нет… Будто прошёл какой-то никчёмный год, а не целое десятилетие… Будто вовсе ничего и не было…

– Только ты заметно изменилась, – встряла в мой монолог Нат, тем самым явно попытавшись сбить с меня напряжение.

– Да, мне больше не тринадцать, – с благодарностью вздохнула я. Ещё немного подумав, я вдруг решила добавить. – А ещё у неё теперь есть огромный чёрный ньюфаундленд. Они с мамой всегда любили собак и всегда боялись их заводить. Не умели с ними прощаться, когда приходило время… А я, как сегодня выяснилось, не умею встречаться. Только не с собаками, а с людьми.

– Брось, у тебя всё получится.

– Хотелось бы в это верить.

Прищурившись, я сделала ещё один глоток горячего напитка, желая унять внутреннюю дрожь, никак не связанную с ночной апрельской прохладой. Кажется, после долгой оттепели, связанной с пробуждением Хьюи, я вновь начала замерзать изнутри.

Или я всё-таки не замерзала, а слишком стремительно таяла?..

Да что со мной такое?

Байрон с Нат помирились прежде, чем наступил рассвет. Они будут счастливы не меньше, чем Джек с Евой, только по-другому. Их счастье будет неистовым вулканом, в то время как счастье Джека и Евы будет напоминать собой тихую заводь.

…А что же будет со мной?..

Глава 45.

Арчи, одноклассник Ирмы, к которому она прежде проявляла интерес, резко стал для нас запретной темой. Это было связано с её подругой, Трейси, которую парень неблагоразумно назвал “законченной наркоманкой”. Ирма при всей школе врезала ему между ног, из-за чего Дариана сразу же вызвали к директору на ковёр, но, естественно, вместо него пришлось присутствовать мне.

Что я могла сказать о навыках самообороны Арчи? Только то, что они у него хреновые. Во всяком случае, к моменту, когда я явилась в кабинет директора школы, парень всё ещё не мог сидеть ровно. И всё же характер у него был. Он не ныл и не жаловался, и, возможно, до директорского кабинета дело бы и не дошло, если бы этот момент собственными глазами не лицезрел сам директор, который, произнося словосочетание “удар в пах” морщился так, будто на собственной шкуре ощутил силу этого удара.

Выслушав взъерошенную речь директора школы о “наболевшем”, я, покинув его кабинет, ничего не сказала Ирме. На прошлой неделе она мимолётом сболтнула мне о том, что у Трейси всё плохо с лечением от наркотической зависимости, возможно поэтому я и не захотела на неё давить. А может быть мне просто было всё равно, как и всегда. По крайней мере я надеялась на то, что вариант с моим безразличием возможен.

В любом случае вмешиваться я не стала. Просто с присущим мне отстранением пересказала Дариану слова директора школы, передав это дело в его руки, но что-то мне подсказывало, что Дариан в итоге тоже не изъявил желания в этом копаться.

Прошло два дня с момента возвращения Беллы. Она никого не помнила, поэтому, не смотря на доказательства посредством фото и убедительных слов окружающих её людей, всё же настояла на ДНК-анализе, на который ради неё, без лишних упрёков, в итоге согласилась Пандора.

Это было похоже на Изабеллу. Она всегда семь раз отмеряла, прежде чем один раз отрезать. Убедившись же в своём родстве с обезумевшими от счастья воссоединения людьми, она внезапно попросила встречи со мной. Вернее, внезапно это было только для меня, а не для остальных. Пандора уверяла меня в том, что прошедшие два дня Белла только и говорила, что обо мне. По-видимому её слишком сильно потрясла наша с ней внешняя схожесть.