Обречённые (СИ)

Тварь снова занесла лапу для удара, но в этот раз у неё явно пошло что-то не так, ибо когти застряли в стволе дерева, а сама тварь отвлеклась на крик боли ведьмы и даже попыталась к ней рвануться, похоже Райан всё же достал её, следом раздалась ругань, а потом уже крик боли друга, что там происходило, не видел, но мешкать как тварь не стал. Быстро чертил невидимые руны в воздухе, и вливал в них силу, против неведомой твари, надо применять не классическую магию, чтобы уж наверняка. Только активировал вязь и кинул её в тварь, как она высвободилась из древесного захвата и ударила меня наотмашь, повезло, что не когтями, а просто лапой. Тварь разорвало, она даже пикнуть не успела, меня обдало её кровью и прочим содержимым туши, от которого воняло, будь здоров, а я снова впечатался в землю, было больно, безумно больно и совершенно нечем дышать. Грудную клетку сковала боль, похоже, сломал ещё пару рёбер, надеюсь, они ничего не проткнут во мне важного для жизни, кое-как поднялся на ноги, которые всё время подгибались. Да, что-то я расслабился совершенно, если выживу, надо себя приводить в форму, пару раз тряхнул головой, возвращая ясность зрению, а также вправляя сознание на место. Окинул поляну взглядом, и увидел лежащего на земле, вниз лицом, друга.

— Райан. — прохрипел, зла и уж тем более смерти я ему не желал, мы росли вместе, а после смерти его семью, отец принял его как родного, и мы практически стали братьями, а после гибели моей семью, он был единственным близким для меня человеком и позволить ему тут сдохнуть я не мог. — Держись дружище.

— О себе лучше побеспокойся, инквизитор. — громко смеясь, сказала ведьма. — Твой друг не жилец, да и ты скоро сдохнешь. — её улыбка превратилась в оскал. — Но сначала, хочу узнать, кого мне ещё надо убить, чтобы ты перед смертью осознал, что в мире не останется в живых никого, кто тебе дорог.

Она подошла ближе, а я не смог двинуться с места, опустил взгляд, по всему телу, где тварь наносила удары, сейчас горели сдерживающие руны, вскинул злой взгляд на ведьму, а она стояла прямо передо мной и улыбалась.

— Ах, — томно выдохнула она, практически касаясь своими губами моих, — какие у тебя глазки. — облизнула губы. — Пожалуй, когда я с тобой наиграюсь, заберу их себе, будут стоять в баночке и радовать меня.

Ведьма поцеловала меня, а я всё так же не мог шевельнуться и мечтал лишь об одном, схватить за горло и сломать её шею голыми руками.

— Ты такой вкусный. — протянула она, снова облизывая губы. — Так бы и съела, жаль на диету села. — обиженно надула губы. — Знаешь, вам мужчинам, стройных подавай да молодых. — вздохнула она, делаясь со мной своими жизненными трудностями. — Любовь! На какие жертвы ради неё только не пойдёшь. — ведьма бросила на меня взгляд, встряхнула кисти, а потом положила их на мои виски. — Что ж, давай глянем, есть ли кто важный для твоей души и сердца в том мире, кроме того блондинчика.

Боль была такой сильной и осязаемой, словно мне вонзили в мозг с десяток раскалённых игл. Глаза ведьмы светились изумрудным сиянием, и она смотрела мне прямо в глаза, но словно не видела, а в моём сознании проносились воспоминания, которые она листала словно книгу.

— АГА! — радостно воскликнула она. — Какая милая девушка, что же ты такой скромный, а инквизитор, она явно не против делить с тобой постель, а ты всё отнекиваешься да выстраиваешь между вами стены. Поразвлекался бы с ней годик, а там глядишь и наскучила бы она тебе, да отпустил бы её восвояси. — ведьма рассмеялась. — А теперь ни ты не порадуешься жизни, ни она. Может мне с ней поиграть, ведь после твоей смерти, я стану её хозяйкой. — она снова противно засмеялась, а руны на моём теле вспыхнули, прожигая одежду и кожу, там, где были уже на теле.

Боль усилилась стократно, а я видел лишь улыбку Алиши и ей глаза полные страсти в нашу единственную ночь. Внутри начала закипать ярость с такой силой, что казалось я горю и снаружи, и изнутри. Мои глаза засияли голубым светом, а губы искривились в оскале.

— Я скорей похороню нас тут обоих, чем позволю тебе к ней прикоснуться. — прорычал, а ведьма побледнела. Мои руки, от кончиков пальцев и до шеи, покрыло синее пламя, которое пылало, но излучало тепла, оно было пронизано холодом, ибо это было пламя Истиофа — бога смерти и перерождения, это была его сила, данная мне взаймы, и за неё приходилось платить. Каждый раз, используя его дар, я мог или погибнуть, или лишиться магии, а потому, старался не прибегать к его силе без необходимости. На свою жизнь мне было плевать, но причинить вред Алиши позволить я не мог, а потому, первый, и надеюсь, единственный, раз призвал эту магию во всю мощь. Пламя вырвалось из меня по всему телу и стало, словно второй кожей, выжигая вредоносные руны ведьмы. Она отступала от меня назад и не сводила взгляда, почувствовал, как рисунок цепи на плече начал причинять боль, словно сжимал руку, но старался не обращать на это внимание. Сделал шаг к ведьме, теперь она не могла сбежать, заворожённая магией бога. Схватил её за глотку и усмехнулся.