Обречённые. Том 1

Внутри оказалось удобно, даже работал кондиционер, пытаясь высосать смог из кабины. Толку было чуть: кондиционеру было невдомёк, что через пробоины, оставленные пулями, с улицы всасывается новый. И всё же в кабине было свежее и теплее, чем на улице. Хитрец порадовался: приятнее ехать в этаком тарантасе, чем топать пешком по отравленной земле. Да и этим, с воздуха, будет труднее опознать подкуполянина в чинном водителе громыхалки.

Пак не знал, что машина для окончательной зачистки Москвы была оснащена сигнализацией. Делалось это, конечно, вовсе не для того, чтобы воевать в Подкуполье. Ещё в начале двадцать первого века считалось, что строительную технику никто угонять не станет, но такие умники нашлись. Двое похмельных строителей, которым задолжали зарплату, и не хватало на алкоголь, забрались в родной экскаватор и погнали по ночным улицам на полной скорости — к ближайшему банкомату. Несколько мощных ударов ковшом — и вуаля, полная дольче вита. С тех пор оснащали противоугонками даже башенные краны, а то вдруг кто-то решит на них покататься? Ну, конечно, только по путям до тупикового упора… Или уронить на проводящего сокращение начальника пару бетонных блоков — чтоб уж наверняка… Или просто-напросто отлить с высоты и попасть на головы проверяющей объект пожарной инспекции: пусть убедятся, что есть кому тушить пожары!

А в двадцать втором веке противоугонки стали делать знатные — способные не просто визжать под окном в три часа ночи, не давая спать соседям, а засвидетельствовать момент взлома или нападения на водителя, и уж точно — пулевые пробоины в корпусе. Засвидетельствовать — и передать сигнал бедствия в полицейский участок, или, как в данном случае, на командный пункт воинской части, к которой приписана техника.

Были в двадцать втором веке и умельцы, способные обойти хитрую схему и отключить электронного стукача. Но Пак к ним не относился, о такой классной штуке он и не подозревал. Когда он захватил тарахтелку, подобная штучка тоже сработала, но из самых высоких штабов пришёл приказ — не мешать. Пак должен был дать повод ко вторжению. Теперь стоп-приказа не поступило, и всего минуту спустя по его душу был выслан гравилёт, под завязку набитый боеприпасами, с заданием, простым, как мычание: уничтожить. К моменту, когда Пак овладел управлением, его засёк беспилотник — к счастью для него, не боевой, тогда он не успел бы выпрыгнуть, а разведывательный. Он передал координаты искомого объекта ближайшей боевой машине — тому самому гравилёту. Новейший штурмовик, взревев мотором и заложив резкий разворот, пошёл в атаку.

Пака спасли его четыре глаза. Если бы их было два, и оба наблюдали за дорогой… Но верхний ряд глаз смотрел в свинцовое небо — он-то и заметил блёкло-оранжевую точку, мелькнувшую впереди-сверху. Осмысливать увиденное было некогда, Пак выпрыгнул в ближайшие развалины прямо на ходу, благо, очень удачно подвернулся не разрушенный подвал. Вряд ли даже вблизи кто-то увидел бы метнувшуюся из обречённого экскаватора тень: улицу кстати накрыло бурое облако смога.

Ахнуло раз и второй, как в ознобе, затряслись ветхие перекрытия. Кувыркаясь в воздухе, над руинам пронёсся искорёженный, вырванный с мясом ковш — и с грохотом рухнул на пустыре. Напоследок обдало жаром разрыва — и всё стихло, только треск горящих покрышек, разлитого горючего, да хруст накаляющегося металла напоминали о случившемся.

Выждав ещё пару минут, Пак осторожно выглянул из подвала. Хорошо было Чудовищу: выставило глаз на тоненьком стебельке — и не надо башку под пули подставлять. А ему рисковать приходится. Хотя четыре глаза, что ни говори, тоже неплохо: если б не они, он бы сейчас тоже изжарился.

Кабину с ковшом снесло начисто, будто срубило исполинским топором. Волна по всей улице раскидала обломки, осколки, смятые, как бумага, куски железа, на которых чадно горела краска. Остальное, застыв на дороге бесформенной грудой, обратилось в огромный чадный костёр. Ударная волна сдула смог, на миг расчистив улицу почти на всю длину — но дома уже затягивала пелена дыма от самого экскаватора. Увидеть в этом мареве что-то без радиомаячка было невозможно.

— Отлично, — злорадно прокомментировал Пак. — Теперь вы можете доложить о великой победе и идти пить пиво. Герои, сожри вас Чудовище!

И всё-таки осторожность ещё никому не вредила. Усвоив урок, Пак предпочёл не идти по улице, а медленно и трудно пробираться через развалины. Автомат он держал наперевес, снятым с предохранителя и готовым к бою. Разжиться бы ещё чем-нибудь полезным, например, гранатами… Но подходящего случая пока не представилось. Когда ближе к полудню небо сменило цвет со свинцового на гнойно-жёлтый, он забрался в неприметный, почти полностью скрытый завалами лаз. Тут можно пересидеть самое светлое, значит, и самое опасное, время.