Обречённые. Том 1

Благодаря Отшельнику Пак знал, как это происходит, и что знают о войне обыватели Забарьерья. Да и сам пообтёрся в Забарьерье, узнал про такую штуку, как инфоцентр. И ненавидел тех, кто не убивает, но за пивком смотрит по инфоцентру новости из Подкуполья, ещё больше тех, которые в танках и боевых скафандрах.

Теперь Пак частенько натыкался на трупы. Женщины, дети, старики, и, конечно, мужички. Безответные работяги, которым бы смену достоять, наскоро поесть, чем кто-то там послал, да к кранику присосаться. И — по ту сторону Подкуполья — сытые, героически борющиеся с ожирением обыватели. Вам что, на хлеб и пойло не хватало, что вы сюда полезли?! Мы вам что, мешали?

Больше всего мертвецов, растерзанных, обгорелых, облитых с воздуха какой-то едучей дрянью, было на площади, некогда именовавшейся Красной. Вывороченная с фундаментом, переломленная посередине, поперёк площади валялась исполинская колонна. Сбитая с неё покорёженная голова Андрона Цуккермана была покрыта копотью, птичьим помётом, а теперь ещё кровью и дерьмом из расплющенных кишок. Пули и осколки оставили на ней отметины, местами чугун оплавило напалмовое пламя, местами — испоганили прилипшие горелые ошмётки.

На первый взгляд казалось: живых на площади нет — только бесконечные гекатомбы изуродованных трупов, обугленных обломков и битого кирпича. Но тогда кто же пищал, скрёб бесчисленными коготками по старой брусчатке, хрустел и чавкал, пожирая привалившее мясо? Между ног Пака с писком пронеслась опоздавшая на пир крупная, килограмма на полтора, крыса. Этим пакостным тварям, уже мало чем напоминавшим своих забарьерных товарок, были нипочём и зараза, и химия, и радиация. Они жрали мёртвых подкуполян, а если зазеваются и не успеют залезть на дерево или стену — и живых тоже. Пак с поселковой малышнёй и сами-то пару раз спасались от крупных стай на ржавых остовах машин. Помнится, ещё б чуть-чуть — и придурка Бандыру сожрали задолго до убийц из Забарьерья. Если бы ржавое железо провалилось под тяжестью малышни, то и рассказывать было бы не о ком.

Едва затихла бойня, на мёртвую площадь потянулись бесконечные серые орды. Тут справляло кровавое пиршество, наверное, всё крысиное царство Москвы. Им не было дела до того, что они следующие, что приходит конец самому их миру. Они просто жрали, торопясь набить желудки, и больше ни на что не обращали внимания. Нападать на главные стаи, понял Пак, смерти подобно. Но вот те, кто с краю… Пак слишком давно ничего не ел, даже резь в желудке превратилась в тупую, ноющую боль. Подкуполянам голодать, конечно, не впервой, но на пустой желудок не повоюешь. Пак подобрал потрескавшийся от напалмового жара, оплавившийся до чёрной гладкой корки кирпич и, осторожно подкрадываясь так, чтобы ветер дул со стороны крыс, двинулся наперерез небольшой стае. Твари они, даром что умные и свирепые, но трусливые. Если прикончить первым же броском вон ту, самую крупную и наглую, уже вцепившуюся в скрюченную в агонии трёхпалую руку-лапу, остальные просто разбегутся. И пока не выберут себе нового главаря, ни на кого охотиться не будут. Останется подобрать мохнатый вонючий трупик прежде, чем сожрут твари из других стай, и забиться куда-нибудь повыше. Там можно и перекусить, а запить из ближайшей лужи, благо, после чёрного ливня их предостаточно.

Ну, всё, пора. Твари увлечённо терзали мёртвого трёхрогого здоровяка, глаза уже выклевали помойные вороны — в большом количестве тоже та ещё проблема, и от них спасение не высота, а подземелья. Если ещё и их принесёт нелёгкая, одиночку не выручит и стреляющая железяка. Остаётся ждать — и думать.

Пак Хитрец метнул свой обломок, когда до тварей оставалось метра четыре — дальше всё тонуло во мраке. Камень с силой ударил крысу поперёк хребта, зверюгу отшвырнуло от трупа. Ещё одна тварь, что чавкала, выгрызая промежность, даже не обернулась. Остальные с испуганным писком бросились в разные стороны. Теперь всё решает быстрота. Через несколько секунд добычу придётся вырывать у новых едоков — и, увы, эффект внезапности уже утрачен.

В полтора прыжка Пак добрался до цели, схватил окровавленную тушку, на всякий пожарный клешнёй откусил крысе голову… Сперва правую, потом и левую. Кирпич переломил крысе хребет, но вряд ли убил. Ещё цапнет за основание клешни — зубки у неё такие, что прокусит на раз, а заразы в вонючей пасти немеренно.