Обречённые. Том 1

Подозрительное движение Хорь заметил вовремя — всё-таки бабка-мутация не только отнимала, забарьерец, вот как пить дать, не заметили бы ничего. Может, и не увидел даже — вместе сработали зрение, слух, обоняние… А ещё то таинственное, так и не открытое наукой Забарьерья шестое чувство, которым, однако, так или иначе владеет каждый подкуполянин. Прянув за крупный обломок стены, Хорь скорчился за ним, стараясь даже не дышать: авось пронесёт.

Не пронесло. Хотя, с другой стороны, могло быть и хуже: отправься они на патрулирование отделением, было бы нечего ловить. Но мимо шёл лишь один чужак, вдобавок, пока он жив, пробраться к реке незамеченным было невозможно.

Это и решило его судьбу.

Стрелять Хорь не стал. Дождавшись, когда тот подойдёт поближе, Хорь на всю длину выбросил руку с ножом. Нож был трофейный — из новейшего керамогранита, по прочности мало уступающего алмазу. А ведь его ещё заточили на совесть, теперь он далеко превосходил когти покойной Хряквы. Если и могло взять кевларовый панцирь что-то кроме пули в упор, это такой нож. И всё-таки, подстраховываясь, Хорь направил руку в незаметную щель между забралом из бронестекла и нагрудником. Если повезёт, и оружие войдёт в узкий зазор, и на его пути окажутся лишь металлические защёлки… Простую сталь керамогранитный нож резал без проблем.

Не получилось. В последний момент солдат что-то почувствовал — и чуть нагнул голову. Остриё со скрежетом ударило в бронестекло — обычное раскололось бы мгновенно, но только не новейшее, в котором от стекла осталась только прозрачность. Правильно оно так и называлось — псевдостекло. Пуля, если в упор и под прямым углом, конечно, возьмёт. А вот нож, пусть направленный крепкой рукой…

Нет, всё-таки даже у псевдостекла имелся предел прочности: остриё ножа прочертило на нём едва заметную царапину. Солдат уже собирался отступить, разрывая дистанцию, и наверняка бы успел, если б одновременно не попытался стащить с ремня автомат. В следующий момент Хорь свалил его с ног, и они покатились по земле. Хорь яростно тыкал противника ножом в лопатки, пытаясь нащупать малейший дефект и продавить ненавистную броню. Да, в конце-то концов, это просто-напросто нечестно: ничем забарьерных гадов не возьмёшь!

Солдат уже оправился от изумления: пользуясь своей неуязвимостью, он перекатился и, несколько раз ткнув кулаком в бедро Хоря, оседлал разведчика. Теперь одетые в боевые перчатки кулаки яростно мутузили пленника по лицу. Хорь попытался скинуть противника, на миг это даже удалось, но тот тотчас вернулся в исходное положение. «Ну вот и всё» — мелькнула в голове мысль, когда на шее начали смыкаться руки солдата…

Резкая очередь заставила его задержать дыхание, будто в случае попадания это позволит прожить дольше. Но последней, срывающей в абсолютную тьму боли всё не было. Зато как-то странно ослабла железная хватка на шее. Миг — и массивное тело кулем с отбросами завалилось на разведчика, из простреленной шеи на тело капнуло тёплое. Пользуясь моментом, пока там, наверху, не поняли, что пристрелили своего, разведчик кубарем скатился вниз, ободрав ноги о камни и мутировавшие кусты. Как раз к моменту, когда по месту схватки зашарили прожектора, Хорь вошёл в реку и погрузился в густой вонючий поток.

Плыть было тяжело. Больше всего «вода» напоминала рвоту алкашей у краников, только лениво струилась меж высоких берегов. Лениво-то лениво, но течение сносило изрядно — приходилось всё время выгребать против течения, а уж как всё это пахло… И, тем не менее, настал момент, когда парень бесшумно причалил к раскрошившейся бетонной плите, почти скрытой чёрными ветвями мутантских кустов. Осторожно, стараясь не хрустеть ветками, парень выполз к огромной, мощной крепостной стене. Так вот она какая, крепость-то! Нет худа без добра — зато она надёжно прикроет спину. А когда кончится, начнутся здания, и лучшего места проникнуть в город не сыщешь.

— Кто идёт?!

Снова окрик, и снова на родном языке. Получается, ублюдок в кевларе всё-таки помер и не успел объяснить своим, что «ошибочка вышла». Отлично.

— С Ситников, звать Хорем, приказано связаться с вами.

— Ясно, — произнёс мутант. В темноте было не различить, но голова у него явно не человеческая. Автомата за плечом или в руках не видать — в руке лишь на совесть заточенный старинный топор-колун. С таким не стоит связываться даже в кевларовом панцире: не пробьёт броню — сломает кости. Серьёзнее только пудовый кузнечный молот, какой недолюбливает за примитивность Петрович. Против автоматов толку чуть, а вот если б такой был у Хоря в момент схватки…

Может, удалось бы решить дело первым же ударом — например, прямо в прикрывающее лицо псевдостекло?

— Ты можешь проводить к вашему главному?

— Не, главных у нас нетути, — отмахнулся паренёк. — Каждый себе главный. Ну, разве что, совет у Старины Раста спросит. У нас тут полная дымакратия… Как тогда говорил этот хмырь, ну, который всё про права человека заливал…