Обреченный клан (СИ)

На выходе оказался какой-то посёлок, на что красноречиво указывали невысокие заборчики, хозяйственные постройки и характерный запах скотного двора. Ни намёка на брусчатку или асфальт и крытую остановочную платформу с кафе и магазинчиками, как это бывало обычно. Похоже, популярностью эта станция не пользовалась. На вопрос об остановке общественного транспорта ему указали на столб с прибитой к нему табличкой с расписанием и тут же поинтересовались, а куда господин маг изволит ехать. И, получив ответ, «обрадовали» новостью, что ближайший автобус будет только вечером. Арендуемого транспорта в посёлке, разумеется, не было, а вызвать такси из города было, конечно, можно, но это влетело бы в копеечку, а он серьёзно поиздержался. С весьма отдалённой зарплатой и урезанным разгневанным после отказа идти на бал отцом содержанием такая роскошь сочеталась плохо. Отца наверняка завела матушка, в последнее время всерьез озаботившаяся вопросом женитьбы единственного отпрыска и мотающая нервы обоим мужчинам, так что на него Герберт почти не злился. Да и в обычное время зарплаты ему почти всегда хватало. Просто после отпуска было сложновато: отпускные уже потрачены, а аванс ещё далеко. Так что такси отпадало. Пришлось воспользоваться тем вариантом, которым он вообще пользоваться изначально не собирался.

Машина с гербом клана — совсем простенькая, непохожая на те, что принадлежали Ладер, Кримос или даже Герт, зато более высокой проходимости — подъехала минут через сорок. Разумеется, ждать её на улице Герберт не стал, зашёл в здание, так что сейчас направился к двери.

На улице пошёл снег, уже успевший прикрыть грязь около лужи и укутать ступеньки станции. Он слабо поскрипывал под ногами и был настолько ослепительно белым, что посёлок показался ещё грязнее.

— Герберт Киристе, следователь по делам с магической составляющей департамента внутренней безопасности, — представился он перед тем как залезть на переднее сидение.

— Теодор Сортэне, — кивнул водитель, когда пассажир захлопнул дверь, разворачивая автомобиль.

— Грегор Сортэне, — добавил пассажир с заднего сидения. И протянул сухую ладонь: — Глава клана Сортэне.

— Не ожидал подобной чести, — пожал ему руку гость.

— Это, кажется, единственное место, где мы можем спокойно поговорить, — пояснил неожиданность уже весьма немолодой, но ещё активный мужчина с насыщенно фиолетовыми прядями в уже седых волосах. — У внука режутся зубки, так что орёт, кажется, непрерывно.

— Сочувствую. — У него самого близких младших родственников подобного возраста не было, а те, что были, жили вдалеке от столицы, так что проблемы младенцев Герберт представлял очень отдалённо. Но от коллег был наслышан.

— Но давайте к делу. Вы видели наш герб?

— Сломанное зеркало и рукоять меча, — вспомнил изображение на машине Герберт. Как это относится к делу, он не понимал, но предпочитал сначала выслушать, а потом уже задавать вопросы.

— Верно. Изначально было целое зеркало. На такой его изменили при моём прапрапрапрадеде, когда стало понятно, что мы из обречённых кланов. Что, не слышали об этой традиции? — Следователь помотал головой. — Наверное, это закономерно: сейчас так уже никто не делает — нет необходимости. — И всё же пояснил: — В те времена обреченные меняли герб так, чтобы показать свой изъян другим. Чтобы даже не слышавший об их обреченности по гербу мог это понять. Потом от этого отказались — обреченные кланы исчезают слишком быстро, чтобы заморачиваться с геральдикой. С нашим всё было иначе: время шло, другие кланы, главы которых по несколько поколений подряд не могли пройти полноценной инициации на главенство, сгорали один за другим, а мы всё так же продолжали существовать. Мы не скрывали своей обреченности, не пытались как-то через брак ли, через артефакты ли поправить своё положение. Мы просто приняли свой рок и жили с ним. И как-то так сложилось, что в наш род стали вливаться дочери тех, других, когда просто не надеющиеся уже на иную партию, когда испытывающие искренние чувства, а когда пытающиеся обмануть свой собственный рок и подарить надежду хотя бы своим детям.

Помолчав, пояснил:

— Неполноценная инициация на главенство, по крайней мере, в нашем роду не позволяет главе принимать кого бы то ни было со стороны в род. Включая супругов. У других обречённых родов, как показывает опыт, с этим тоже часто возникают проблемы.

— Но в этом случае… — начал было Герберт. И осёкся. — Простите, что перебил.

Глава рода заверил:

— Ничего страшного. Я понимаю, о чём вы подумали. Но на признание отпрысков членов рода это к счастью не распространяется. Но да, они наследуют силу обоих кланов. Просто в определённый момент одна из них начинает преобладать, а вторая сходит почти на нет. И необязательно наша.

Теперь Герберт понял, к чему была фраза насчет обмана рока.

— К сожалению, чаще всего те, кто в качестве основной силы избирал силу другого рода, оказывались в ситуации, когда они как очередные, а чаще и вовсе последние наследники родовой силы либо сходили с ума, либо вовсе не выдерживали инициации и погибали.

— А сила?