Обреченный клан (СИ)

При виде удостоверения столичного следователя местные сотрудники как-то разом подобрались и посмурнели, но никак комментировать его вмешательство не стали, только поблагодарили за помощь. Остававшиеся к этому моменту и без того немногочисленные вопреки просьбе зеваки почти рассосались. Потому Мари в резиновых тапочках, с голыми ступнями, в спортивных штанах, расстегнутой куртке, накинутой на футболку, под которой, кажется, не было белья, не могла не привлечь внимания. Тем более если учесть, что она наклонилась над телом.

— А это ещё кто?

— Моя спутница. — Герберт усилил окутывающий её кокон так, что тот стал заметен даже простым людям. Розмари бросила на него недовольный взгляд. Кажется, в таком, усиленном виде, он мешал и ей. Магические пряди в её волосах уже выцвели, окончательно уничтожив большую часть коричневой краски. — Она медик. Я попросил её по возможности установить причину смерти. Разумеется, после того как снял образ места.

Местные стражи порядка покивали и следом за Гербертом направились к Мари.

— Что скажете? — опередил их следователь.

— А что тут скажешь? Без вскрытия я мало что могу сказать, но, пожалуй, крови для такой раны слишком мало.

— И что это значит?

— Возможно, рана на голове появилась уже после смерти. Или когда он упал. Из-за чего-то другого, не из-за неё. Может быть, сердце.

— А может быть убийство.

— Да какое убийство, в нашей-то глуши? — поддержали версию девушки стражи порядка.

— Не мне вам рассказывать, какие бывают убийства даже в вашей глуши, — отрезал столичный следователь. Расследовал он пару таких случаев в провинции, что волосы дыбом вставали. И, что характерно, не только у него. — А то и большей, чем ваша.

— Пока я уверенно могу утверждать только то, что, во-первых, этот субъект был навеселе, во-вторых, умер он незадолго до того как поднялась шумиха, в-третьих, рана на голове не выглядит смертельной, точнее крови для того, чтобы он от неё умер, как-то маловато. Остальное вам скажет только коронер.

— Ну, вряд ли для него тут так уж много работы, так что возможно, до отъезда мы получим ответ на этот вопрос: раньше обеда мы явно отсюда никуда не уедем.

— Да вы никак смеетесь, господин маг! — возмутился старший из полицейских. — В нашей-то глуши? Да господин Ровер хорошо если к концу недели заключение напишет!

— Тут работы на пару часов от силы, — не поверила Мари.

— Так у господина же ещё приём пациентов.

Маги непонимающе нахмурились. Однако, как оказалось, ничего странного в пациентах у коронера не было, поскольку эту должность в посёлке занимал местный хирург, занимавшийся одновременно всем: и вскрытиями, и медосмотрами, и собственно приёмами пациентов хирургического профиля. Ещё и более-менее простые операции когда-то успевал делать.

— Безумие какое-то! — покачала головой привыкшая к совершенно другому постдипломница.

— Я думаю, если озадачить его этим с утра, время у вашего мастера на все руки найдётся, — не терпящим возражения тоном заметил следователь. Тоже привыкший к другому, только в несколько ином ключе. Если Мари ужасала многофункциональность врача именно как врача, то Герберта — отношение к делу того как коронера и то, как оно должно стопорить расследования. А то и вовсе их проваливать. — Да и мы можем немного задержаться…

— У меня завтра ночная, — негромко напомнила выгоревшая магиня, когда они, договорившись об утренней встрече и предоставив местным самим разбираться с формальностями и транспортировкой тела, уже шли обратно в гостиницу.

— Успеем, не волнуйтесь.

Её беспокоило пока не то, что она опоздает собственно на смену, а то, что, если они задержатся, она не успеет устранить последствия использования магии. В частности покрасить волосы, сейчас представлявшие собой нечто вовсе уж непотребно полосатое. На что Герберт, вытащивший из неё эти сомнения, напомнил, что волосы можно покрасить и тут, краска в гостинице наверняка найдётся.

Та действительно нашлась, хотя и совсем не того цвета.

— Рыжий вам пойдёт, — успокоил мужчина. И не удержался: — Или просто можете смыть остатки краски, оставить родной цвет. Вы же как-то делали это перед тем вечером в театре.

— Делала. Но как вы себе это представляете без алхимических составов?

— Не знаю. Я в красках для волос ничего не понимаю.

Это было как раз понятно. Ему как мужчине и просто как обладателю шикарной черно-алой шевелюры краски были без надобности. Ей самой в общем-то тоже, но за пять с лишним лет двойной жизни она так привыкла маскировать истинный цвет волос, что теперь возвращаться к нему было как-то странно. Но и менять полосатое безобразие на безобразие рыжее… Раньше бы она могла закрыться иллюзией, а потом, уже когда появится время, покрасить волосы нормальной краской, сейчас же такой возможности у неё не было. Хотя…

— Герберт, — мягко, так мягко, что он сразу заподозрил подвох, начала Мари, — а как у вас с иллюзиями?

Следователь замер, а потом рассмеялся:

— Хотите, чтобы я помог вам с волосами?

— Хочу, — бестрепетно подтвердила она. — Раз уж вы меня во всё это втянули, — она провела по волосам.

— Ладно. Будет вам иллюзия. Каштановые?