Обреченный на игру

О демонах было известно только то, что они предположительно существуют. Но отступать было нельзя, как и медлить. И плотные ряды грибляндцев вошли в крепость под нудение Сашуаса на латыни.

Буст:

Способность грибов повреждать неповреждаемое и устойчивое к физическому повреждению.

В режиме стратегии Марио видел тысячей грибных глаз. Видел, как на баррикадах сплачивался туман, образуя плотные фигуры, напоминающие человеческие только отчасти.

Внезапный свист стрел и многократная боль из десятков истыканных грибных тел ворвались в сознание вождя. Из темноты и тумана стреляли прицельно, параллельно земле. Первый гриб сунул копье в туманную фигуру и тут же получил обратный укол высунувшимся, похожим на длинный позвоночник, оружием. Это была костяная плеть или жало скорпиона, или неведомым образом собранные вместе обломки костей. Инструмент, а может конечность, ударил и углубился назад в туман. Ледяной щит потратил десять единиц маны пехотинца.

С криком «Гонбей!» грибляндцы полезли на туман. Началась ожесточённая драка ни с чем – с тенями, использующими в качестве оружия искорёженные костяные даже не клинки, а колья с неровными срезами.

Сознание Марио не успевало обрабатывать тысячные алгоритмы индивидуальных сражений, поэтому вождь вышел из грибных умов, оставив индивидуальные бои на откуп ИИ и воспарив над боем споровым облаком.

Залп стрел ударил по грибам вновь. Огонь вёлся очень плотно, как будто лучники видели свою цель. Ведомый любопытством Марио подался вперёд, пролетая над тенями, отдалённо напоминающими насекомых и морских жителей. Только тут они были изуродованными – с торчащими отовсюду шипастыми лапами, клешнями, щупальцами. На такие эксперименты не способна была даже природа, лишь искажённый разум доселе неведомого мог призвать такое.

Монах ожидал увидеть сотни королевских лучников, да хоть бы и скелетов, стреляющих по велению магии, но его взору предстало изогнувшееся двадцати метровым телом, сидящее на руинах сразу нескольких домов, существо. Больше всего оно походило на червя или сороконожку, на спине у которой, а точнее из спины, торчали люди, голов так двести. Столько же пар рук натягивали длинные королевские луки.

Очередной залп унёс многочисленные свистящие стрелы в сторону штурмующих. Марио воспарил над сороконожкой и, собрав себя в материальную форму, устремился вниз. Прыжок веры должен был расплющить голову насекомого, однако в один момент оно скользнуло вниз в туман с дичайшей скоростью. Не успел Марио приземлиться, как интуиция воплем в его голове приказала разобрать себя на споры. То место, куда он падал, в мгновения превратилось в колосящееся поле из стрел. Михаил снова набрал высоту, вглядываясь в туман, но огромной сколопендры нигде не было.

Звуки боя нарастали. Это с юга в город вошла орда зомби. Прунь же вломился в крепость по центру. Он запросто перемахнул через баррикады, оставляя позади себя драгунов и рыцарей смерти, неспешно, но уверенно движущихся к проломам.

Глобальная мясорубка нарастала. Всё живое и мёртвое вокруг дралось с тенями. И, несмотря на тяжесть потерь, войско Марио давило детей мрака. Особенно хорошо справлялись с демонами маги и грибные драгуны – заклинания и электрические разряды рушили тёмную защиту, поражая невидимые глазу цели.

Михаил, сдавшийся и оставивший попытки поймать сколопендру, перенёс себя на правый фланг, материализовываясь возле некроманта.

– Стервятник! Там, на левом фронте, огромная сороконожка. Пошли Пруня, пусть голову ей откусит!

– Ты, блин, чего пугаешь? – подпрыгнул Седучь, сворачивая обратно в ману огненный щит, поставленный между Марио и некромантом.

– Понял. Как оно выглядит? – уточнил Миглис.

– Как огромная сколопендра, из которой поросло двести лучников. Совесть, считай мою память за последнюю минуту!

– Принял! – вымолвил ментальщик. – Сейчас отправим дракону!

– Я дал Мстиславу рекомендацию отойти от проломов. Живым тут нечего ловить, – почему-то поделился некромант, напряжённо всматриваясь в туман.

– Правильно, гномы сейчас вымирающий вид, – похвалил его Марио и распался на споровые части, чтобы контролировать бой, если не с птичьего полёта, то хотя бы быстро передвигаясь над сражающимися.

Охота началась. Прунь крался между домов, не атакуемый никем из-за своего размера. Он вынюхивал свою цель, словно большая собака, приближаясь к месту, где животный слух улавливал разряжающиеся две сотни луков. Последние метры дракон полз медленнее, стараясь не спугнуть насекомое.

Оно сидело в щели между крепостной стеной и башней – там, где не штурмовали. Огромное насекомое зацепилось за стену кучей ножек, а лучники на его спине натягивали стрелы для ещё одного выстрела. Тварь явно обладала хорошей реакцией и феноменальной ловкостью. Кроме того она смотрела как минимум четырьмястами глазами.