Обречённый на любовь

- Вы мужчина и ничего не понимаете. Как я могу сказать, что я несчастна, когда я пережила такое счастье... Мне кажется, все дело было именно в дрим-генераторе, и я очень жалела, что через некоторое время их полностью запретили... А с другой стороны, мы и до этого случая хаживали к "благодетелям", и все было в полном порядке. В общем, не знаешь, что и подумать... С подружками-то моими, теми, кто участвовал тогда в сеансе, ничего не случилось. В конце концов они вышли замуж за наших ребят, растят детей.

- А вы?

- Я? - Она с грустью улыбнулась. - А я все жду, что Джошуа вернется ко мне.

И говоришь всем, что ты самая счастливая, добавил про себя Калинов.

- Ну вот, - сказала Джинджер, - разболталась. О Дева Мария, с вами так легко разговаривается!.. Не зря вас считают хорошим доктором. Еще чаю? - Она взялась за чайник. - Ой, да он остыл совсем! Пойду, подогрею...

- Спасибо, сударыня. - Калинов перевернул пустую чашку на блюдце. Пора мне.

Она понимающе кивнула:

- Уже вечер... - и проводила его в прихожую.

Из-за одной из дверей доносилась громкая музыка: наверное, Вита развлекалась. Калинову невыносимо захотелось заглянуть туда. Интересно, сменила ли она юбку?.. Надо же, даже разрезанный подол может быть важен для девушки. Фетиш своего рода...

- И все-таки у них есть причины для претензий к нам, - сказала Джинджер, кивая на дверь, за которой звучала музыка.

- Ну, к вам-то какие могут быть претензии?! - Калинов строил из себя непроходимого идиота. - Для одинокой женщины вы, похоже, достаточно богаты. Престижный район, хорошая квартира...

- Да, я довольно популярный дамский модельер... Но я имею в виду не материальную сторону жизни.

Музыка смолкла, в прихожую выскочила Вита. Зеленые глазищи переполнены ехидством.

- Уже уходите, дедушка?

Калинов старался не опускать глаз: действительно, на ней была все та же разрезанная юбка.

- Доча, немедленно сними это безобразие! О Дева Мария, тебе, что, надеть нечего?

- Не сниму. - Вита упрямо наклонила голову. - До свиданья, дедушка. Не забывайте о важнейших задачах Социологической комиссии. - Она скрылась в своей комнате.

- Ох, горе мое! - Вирджиния вздохнула. - Хоть бы замуж поскорее выскочила... Да ведь рано еще, школу надо закончить и дальше учиться! - И вдруг спохватилась: - Вы ж меня о ней так ничего и не спросили!.. Зачем же вы приходили?

Хотел бы я сам знать это, подумал Калинов и, успокоив хозяйку неотразимым набором дежурных любезностей, распрощался.

В лифте никого не оказалось, и он глупо улыбался своему отражению в зеркале. Выйдя на улицу, раздраженно плюнул под росший рядом с дорожкой куст шиповника. Член Совета Планеты был очень недоволен собой. Неужели эта зеленоглазая пичуга тронула его старческое сердце как женщина?! Вот еще не хватало приключений!.. Ей-то что - сегодня она в одного влюблена, завтра с неменьшим пылом втюрится в другого. Дело молодое... А вот ему-то не к лицу трепетать, не мальчик! Да и не дяденька - дедушка!

И возмущенно фыркнув, он отправился к ближайшей джамп-кабине.

Вернувшись домой, он сел ужинать, а когда дело подошло к вечернему чаю, в гости пожаловал Паркер.

- Добрый вечер, коллега, - поприветствовал его Калинов. - Вы как нельзя кстати. Я только что собрался почаевничать. По-стариковски - без спешки и забот о дне грядущем.

- Благодарю, коллега, благодарю, - прогудел Паркер. - От чая никогда не отказывался.

Расставили сервиз, заварили чай. Калинов заказал варенье из ежевики. Доставая заказ из рисивера линии "Сэплай", он спросил:

- Ну-с, коллега, какие новости в этом мире?

Паркер хохотнул:

- А что, разве есть еще какой-нибудь мир?

- По крайней мере, Джордано Бруно это утверждал еще во времена оны.

Паркер насупился:

- Да ну вас, Алекс! Не тяните кота за хвост... Что это вас на философию клонит?

- Все очень просто: я влюбился.

Паркер снова хохотнул, на этот раз недоверчиво.

- Извините, коллега, но влюбленные редко философствуют. Обычно их мысли крутятся вокруг предмета обожания.

- Угощайтесь вареньем! - сказал Калинов, разливая чай. - Это дар Севера... А что касается философии, то не мешало бы поинтересоваться предметом любви.

- Считайте, коллега, что поинтересовался. - Паркер отправил в рот первую ложку варенья.

- Дин! Я влюбился в жизнь! - Голос Калинова звучал торжественно и серьезно.

Паркер воздел руки к небу.

- Алекс, вы меня убили!.. Хотел бы я знать, в кого еще можно влюбиться в нашем с вами возрасте! Ни на что другое мы уже не способны! Он отправил в рот еще ложку варенья. - Хотя вам, дружище, с вашим внешним видом в самый раз было бы влюбиться в какую-нибудь пигалицу. Отличная получилась бы пара!.. Кстати, что это вы весь в царапинах? Не подрались ли с кем?

- Не без того, Дин, - гордо сказал Калинов. - Не без того. Сегодня я отвесил оплеух больше, чем за предыдущие восемь десятков лет. Не скажу, правда, что все они были по делу, но должен признаться, что занимался я этим с большим удовольствием!

В глазах Паркера загорелся хищный огонь.

- Коллега, вам удалось что-то узнать!

- Удалось кое-что, Дин, удалось... Но сначала вы.

Паркер скорчил кислую мину: