И тут меня накрыло. В голове возник свербящий, скручивающийся в жгут, звук. Неприятный, раздирающий звук трения пенопласта о стекло. Я увидел, как какая-то субстанция грязновато-серого цвета заворачивается смерчем вокруг меня и перетекает на нож, которым продолжала тыкать старушка, дотрагиваясь до моего тела. Не защитника ли она с меня снимает? Нет, он давно уже интегрировался в меня. Вон, даже ИРМА не смогла сразу увидеть его. Значит, все-таки приворот?
- ...буду тогда просить я знахарской моей властью, духами моей воли, ангелами, что мне даны в помощь, буду просить молитвой: Единый! Колыхни воду! Буду просить молитвой: Единый, колыхни огонь... - продолжала читать ведунья. Мне стало зябко, тело стало неприятно трясти мелкой дрожью, как от большого волнения. Ну, бабулька, во дает, а по виду - божий одуванчик. Так продолжалось долго, или мне показалось, что долго. Наконец ведунья проговорила заключительную фразу - ... Просвети ему мозг, темя вылечи, виски выправи. По весь день, по весь год, по весь век. Отныне и довеку и во веки веков. Аминь.
Таинство закончилось. Веданья подержала нож над пламенем свечи. Пламя резко увеличилось, затрещало и, через пару секунд, опять стало небольшим:
- Ну вот, что могла сделала. За остальное не обессудь, не в моей власти,- старушка устало облокотилась на стол, - вижу, спросить хочешь. Спрашивай.
- Кто приворот поставил? И когда?
- Статная девка, лицо её скрыто от меня. Больше не вижу, а сделано недавно. Совсем недавно. Точнее сказать не могу...
- Как же мне узнать, кто это сделал?
- Та, что сделала приворот, сейчас как змея в костре извивается. Худо ей будет, ох и худо. Близок ты с нею был, очень близок...- усмехнулась бабка, - может это тебе поможет? И питье она тебе давала. Такое только с питьем можно сделать. И не один раз давала. Думай.
Старушка стала собирать свои колдовские принадлежности, давая понять, что сеанс окончен.
Перед глазами возник образ Милёны и слабый голос: "Саша... Сашенька...". Внутри у меня что-то оборвалось. Возникла ощущение пустоты в солнечном сплетении.
- Вижу, знаешь, кто поставил приворот, - ведунья внимательно смотрела на меня цепким взглядом.
- Похоже, да. Вот возьмите, - я положил на стол серебряную монетку, - спасибо вам.
- Убери сынок денежку, ты молодой, тебе нужней. Убери.
- У меня ещё есть, бабушка Ведана.
- Не заберёшь, выброшу.
-Тогда вот, - Я быстро спрятал монетку в карман, и, сняв рюкзак, вынул из него пушистое полотенце, - это подарок. Ну, право слово, неловко просто так уходить.
Старушка потрогала полотенце, заулыбалась.
- Отчего ж не взять. В хозяйстве сгодится.
- Спасибо, бабушка Ведана. Может свидимся.
- Доброй дороги, Алекс. Не принимай быстрых решений.
Я быстро вышел из избы, за мной выскочил Идар.
- Домой, аллюром три креста! - возбужденно сказал я, и крикнул, - Зубатик!
- Что случилось, владыка? - тревожно поинтересовался Идар.
- Приворожили меня! Ты только представь! Похоже, Милёнкиных рук дело! Ну, блин... Это надо ж было додуматься!
"Ну, ни на миг нельзя оставить, что ты такой взбудораженный", - Первый распушил хвост.
"Отстань, не до тебя", - отмахнулся я, ласточкой запрыгивая на Зубатика.
До имения барона долетели, как на крыльях. Я был взбешён. Мне было невыносимо горько и обидно. Как теперь им верить? Как? Я с ними по-хорошему, Зулочка, Миленочка, а они! Вспомнился подслушанный утром разговор про мужчин-баранов. Значит, все-таки Милена? А может нет? Вон как лихо Зула себя женой сделала. А то заладила. Рабыня. Господин.
Во дворе имения было спокойно. Мужики занимались своими делами, детвора куда-то гнала гусей, молодуха пробежала с корзиной белья. Все чуть-чуть приостановились, с интересом посмотрели на нас, когда мы на всем скаку влетели во двор. Узнали и занялись своими проблемами.
Взбежав по ступеньками в дом, я направился в спальню к барону. Осторожно приоткрыл дверь. Моих жен тут не было. Глафира вопросительно глянула на меня и тихонько подошла к дверям.
- Спит барин. Милёна сказала, что теперь все нормально будет
- А где девушки? - спросил я.
- Ох, ваше сиятельство, вы что, ещё не видели их?
- Нет.
- Пойдёмте, они вон там, в дальней комнате. Милёнушка-то пока лечила, все нормально было. А потом ей как станет плохо. Ох, бедная девочка. Как она рвала, зеленью наизнанку вывернуло. А потом металась как в бреду. Все кричала и вас звала бедняжечка. Сейчас огнем горит. Зула-то с ней сидит, водичкой обтирает. А за вами послали Митьку. Он что вас не встретил?
- Не видел я никого. Иди тетка Глафира к барону. Я тут сам дальше.
Я осторожно открыл дверь комнаты. Милёна лежала на кровати, Зула сидела сбоку и что-то ей шептала. Увидев меня, орчанка встала и подошла ко мне:
- Саша, Милёне плохо...
- Я все знаю, - перебил я девушку и, обойдя её, подошел к кровати. Друидка лежала бледная, как простыня. Посмотрел в истинном зрении. Всё нормально. Болезненных мест не увидел. Распростёр над ней руки: "Диагностика".