Обреченный на жизнь

– Почему именно с нами?

– Не знаю, Юль. Но какая разница, почему именно вы? По-моему, это бесполезные мысли. Тут нужно думать, что и как делать дальше.

– А что делать? Как быть?

– Ты думаешь написать отказ?

– Нет… Не знаю…

– Юлька, не глупи! Это ведь твой ребенок! Поговори с ним еще раз. Попозже. Лучше завтра. Может остынет. Скрещу пальцы, чтоб все решилось хорошо.

– Спасибо.

– Ты звони, если помощь нужна будет какая-то. Будем думать.

Олеся права. Нужно поговорить с Сашей еще раз. Юля непременно попытается.

Окрепшая после разговора с Олесей надежда дала сил, чтоб просмотреть пропущенные вызовы. Первым делом Юля набрала Вите. Из разговора с сыном она сделала вывод, что Саша рассказал ему о беде брата. Витя как всегда переживал за нее. Добрый и ласковый по своей натуре, он старался искренне поддержать и ободрить. Повезет же какой-нибудь девушке с таким мужем.

Потом был звонок маме. Она не знала. Саша не сказал. был недоступен или сбрасывал звонки.

– Мам, привет. Ты не спишь?

– Нет, дочь, только собиралась.

– Ты прости, что я так поздно. Я забыла, что у вас там уже почти ночь, – Юля закрыла глаза, прижимая телефон к уху. Снова, как в детстве, она приносила матери свои беды. Как хотелось сейчас снова ощутить себя маленькой, опуститься перед матерью на пол и спрятать лицо у нее на коленях. А мама гладила бы по голове. Что-то есть волшебное в этом простом жесте. Теплые руки человека, любящего тебя безусловно вместе с твоими двойками по математике, нелюбовью к луку в супе и неизменными дырками на коленках штанов.

– Дочка, ну как же так? – мама плакала и сокрушалась. – Как же проглядели такое? Знали бы раньше…

– Ну, знали бы. Что бы это изменило?

– Могла бы аборт сделать. А теперь, что уж… Ничего не поделаешь.

– Мне кажется, я бы не смогла… Аборт. Даже, если бы знала.

– А Саша как?

– Плохо. Мам, он не хочет ребенка.

– Что значит, не хочет? Раньше нужно было думать!

– Саша требует, чтоб я оставила ребенка в роддоме.

Мама ахнула. Юлино горло снова сжали тисками рыдания.

– Юленька, как же так? Ведь родная кровь!

– Саша сам не свой. Я не знаю, как его убедить. Он слышать ничего не хочет. Говорит, что в его доме этого ребенка не будет, – Юлю снова трясло от слез и нервного напряжения. – Как я брошу маленького, мама? Нам через пару дней выписываться из роддома. Я не знаю, что делать?

– Может придет еще в себя. Сама же говоришь, что пара дней еще есть. Может это он с испугу нагородил?

– Я тоже на это надеялась. Пыталась его успокоить, но пока с каждым разговором только хуже становится.

– Ты вот что, Юль. Постарайся успокоиться. Побереги себя. Завтра еще с ним поговори. И я поговорю.

– Нет, мам. Тебе лучше не стоит. Вдруг Саша подумает, что мы на него давим и разозлится.

– Так, может и нужно на него надавить! Я, вон, отцу твоему скажу, он приедет и так даванет твоего Сашку! Уши надерет, чтоб у того мозги на место встали! Плохо только, что ехать далеко.

Юля даже улыбнулась сквозь слезы, представив, как старенький отец таскает за ухо рослого еще в расцвете сил Сашу.

– Дочка, я приеду! Куплю завтра билет, и к вам. С малышом помогу. Вместе будем за Вовкой ухаживать.

– Мамуля, я буду очень рада.

Они еще долго разговаривали и плакали вместе.

Свекровь позвонила сама. Пожилая интеллигентная дама, сохранившая несмотря на преклонные семьдесят шесть лет благородную осанку и манеры, с Юлей всегда была вежлива и тактична.

– Юлечка, здравствуй!

– Здравствуйте, Лидия Павловна.

– Как ты?

– Спасибо, нормально…

– Юлечка, меня Саша очень беспокоит. Я звонила ему. Он сильно пьян. Я спросила, что случилось, а он сказал звонить и разговаривать с тобой. Произошло что-то страшное? Что-то с ребенком, да?

Свекровь выдержала рассказ невестки с достоинством аристократки и выразила сочувствие все ситуации.

– А у вас в роду были случаи таких заболеваний?

– Нет.

– Юлечка, мне очень неловко об этом спрашивать, но… – Лидия Павловна видимо очень старалась подобрать слова помягче, но у нее не очень хорошо вышло. – Ты уверена, что это ребенок Саши?

– Что?!! – опешила Юля.

– Знаешь, Юлечка, ты на меня не обижайся, пожалуйста, но в нашей семье такого никогда не было, вот я и подумала… Странно все это. Как мог появиться такой ребенок? И как могли такое проглядеть? Может быть тебе врачи говорили, а ты просто забыла? Или побоялась, что Саша будет злиться и не сказала? Это было малодушно, Юля.

Юлю затрясло. От фальшиво-вежливого тона свекрови, которым она обвиняла Юлю сначала в измене мужу, а потом в склерозе и подлости. От высокомерия, которым она заявила, что в ее аристократическом до мозга костей роду не мог родиться неправильный внук. Как мог появиться такой ребенок?!! Ах-ах-ах! Как же такое допустили?!! Юля никогда не любила холодную на эмоции свекровь и не ждала особой любви в ответ. Знала, что ее просто тактично терпят, раз уж сын так захотел. Но это…

Юля быстро попрощалась и повесила трубку, побоявшись сорваться и сказать что-нибудь ужасное. Не было сил пытаться придумать что-то вежливое в ответ. Свекровь не перезванивала больше. Видимо поняла, что сказала что-то не то.