Обреченный палач

Двигаясь не столь торопливо и пройдя с полторы сотни шагов пара беседующих людей остановилась. Темпорал в основном молчал и лишь изредка мог задать вопрос, совершенно не обращая внимание на собеседника. Его сдержанная манера абсолютной холодности и отсутствия импульсивной невербальной реакции вызывала у жреца особое уважение и внутренний трепет.

– Это всё, что предрекла оракул?

– Каждое слово, сказанное ею твоим ушам донесли мои уста, – говоривший склонился точно так же, как те рабы – привратники. – Для всех нас, однако же, остаётся загадкой всё речённое Сивиллой.

– Об этом можешь не беспокоиться, необходимые сведения главы Храма получат сполна. Однако же, попытки разгадать бред дельфийки и желание найти в нём стройность мысли не стоят всех тех усилий, которые будут приложены. Тебе лишь остаётся передать Настоятелям окончательное значение, непосредственно связанное с пророчеством.

– Я готов внимать твоим речам с покорностью раба и смиренной преданностью.

Размышляя, человек пожевал губами и медленно начал:

– В ближайшее время балтасар Филота должен покинуть этот бренный мир, и, отнюдь, не по своей воле. Слишком много ошибок совершил сей честолюбивый муж. Боги прочли его судьбу до конца и жизнь его стала тяжким камнем, превращающим поток чистого ручья в болото.

– На сколько я могу понять, ты хочешь…

– Твои речи стали слишком необузданными, повторяя торопливость мысли. С каких пор ты начал позволять себе перебивать собеседника?

– Прости, Верховный! – жрец, скрестив внизу руки, покорно склонил свою сверкающую от загара голову. – Гордыня всё ещё охватывает мою сущность.

– Так наберись терпения и стань на путь праведности. – Темпорал внимательно и с укором смотрел на присмиревшего монаха. – Филота умрёт не собственной смертью, и этому должно случиться неотвратимо. Но, – здесь говоривший сделал небольшую многозначительную паузу, – Ордену необходимо придерживаться осмотрительности и отстранённости, при этом оставаясь в благоразумном внимании. Храму не должно запятнать себя чьей-либо кровью, иначе это станет проклятием и слишком долгой опалой для Ордена. Наши стремления, цели, а самое главное, Высшая Истинность могут отдалиться от свершения на многие годы забвения и апатии. А это чревато ослаблением веры в действительность Идеи: рьяных верующих и последователей будет становиться всё меньше, и наше влияние на варваров превратится лишь в шипение умирающей змеи. Каждый из них сможет тогда гнать служителя Ордена побоями и ругательством. Стоит ли такой позор крови презренного балтасара чужой земли?

– Ты, как всегда, прав, Верховный. И эта правда наполнена эонами мудрости…

– Не распыляйся в пустом словоблудии, я не столь нуждаюсь в этом. От тебя сейчас требуется только сосредоточенность на моих речах, которые ты должным образом перескажешь Знающим, сохраняя смысл и логичность, содержащиеся в словах и меж оных, – темпорал замолк на минуту, еле заметно кидая быстрые взгляды за спину жреца.

Расстояние, которое отделяло людей от стен и уже прикрытых ворот Храма, было чуть более с двух сотен шагов и волноваться по поводу проведения дистанционной прослушки совсем не стоило. Разве что, сам служитель, стоящий сейчас перед обсервером, мог являться резидентом сторонней агентурной сети. Хотя, отдел эффекторов вряд ли способен на такие уж слишком утончённо завуалированные внедрения, полагаясь лишь на простую вербовку. Да и выбор в использовании полученных сведений у этого служителя культа оказывался весьма ограниченным, реши он даже действовать хоть вопреки себе – ведь всё уже было учтено, просчитано и проверено во всех точках Консистента этого Потока.

Немного истрёпанная одежда ремесленника имеющего не весьма большой достаток, которая сейчас была украшением поточного образа, отчасти помогала переносить наступающую жару, и чувствовалась гораздо легче и удобней привычного служебного комбинезона. Удовлетворившись незначительным осмотром, темпорал с уверенностью продолжил свою речь: