Обреченный рыцарь

Тихо бренчал на гуслях бродячий певец – при нем из оружия имелся лишь нож за голенищем сапога. Но что возьмешь с калики перехожего?

Остальная публика тоже не производила впечатление легкой добычи.

Рослые норманны в грубой одежде из меха и дубленой кожи. И у каждого на поясе в петле болтается острый топор с двойным лезвием. Смуглые кочевники в малахаях и просторных пестрых халатах – все при саблях и луках.

Крупный мужчина с ярко‑рыжей бородой в потрепанном пластинчатом доспехе искусной работы. На стойке, рядом с ним, лежал длинный двуручный меч.

Да, не забалуешься…

Правда, время еще есть. Но что, если тут за эти два дня не появится никто подходящий?

Гавейн задремал.

Снились ему ароматные бифштексы, соленая черноморская кефаль и нежный тунец, копченые осьминоги, заячье рагу, жареные и заливные молочные поросята, фаршированные куропатки, устрицы под соусом из сицилийских лимонов, соленые опята и супы из отборных раков…

Все то, чем их кормили в трапезных ордена Стоячих Камней.

И где теперь все это?

– Эй, Гавейн, проснись: кажется, это то, что надо! – разбудил его шепот приятеля.

Открыв глаза, британец увидел, что в таверну вошла женщина…

Черный войлочный плащ скрывал фигуру и лицо гостьи, но как только она сбросила капюшон, стало видно, что ока молода – ей лет двадцать пять от силы. Опиралась на резной посох, но нужен он ей был скорее для украшения.

Незнакомка скромно уселась в углу и попросила горячего сбитня и жареную курочку, расплатившись вперед – причем серебряной монетой, не пересчитав сдачи.

У Перси с Гавейном синхронно потекли слюнки. Монета была большой, солидной. Не какой‑то паршивый сестерций и не местные мелкие как чешуя грошики…

И, судя по туго набитому поясу, отнюдь не последней!

Да и штаны на девке не из чего‑нибудь – из дорогого шелка.

Бывшие рыцари, а ныне бродяги, принялись внимательно изучать будущую жертву.

Одета она необычно – под потертым плащом на ней были черные широкие штаны и сапоги, безрукавка тонкой замши поверх вышитой сорочки. Весь багаж составлял туго набитый небольшой мешок с широкой лямкой. На поясе висел короткий меч или даже скорее тесак…

Интересно, кто же она такая?

Как знал Парсифаль из книг, Куявия, как и прочие земли Троецарствия, страна весьма дикая. Есть в ней племена, где всем заправляют женщины. Наверное, эта из такого варварского народца.

А стало быть, не ожидает неприятностей от презренных мужланов.

Правда, вот клинок на поясе…

В голове Перси враз ожили воспоминания о встрече с амазонкой в песках возле мемфисского некрополя.

Но там воительница была в компании с несколькими колдунами. А тут как‑никак одна, а их двое!

Теперь осталось дождаться, пока эта глупая дама покинет заведение, а потом отправиться следом за ней.

Можно будет, кстати, и развлечься, хе‑хе…

Файервинд потягивала сбитень, наслаждаясь отдыхом после долгого пути, и лениво размышляла.

Со времени встречи с Учителем в северных горах прошло два месяца…

Проходивший мимо торговый обоз без проблем подобрал ее – купцы удовольствовались легендой, что она – знахарка из Аркаима, ищущая редкие и стоящие баснословных денег целебные травы, которые растут исключительно в этих диких горах.

Проводник, малорослый смуглолицый парень, попытался было что‑то сказать хозяину, лопоча насчет недобрых мест, но колдунья, улучив момент, шепнула ему на ухо на его родном языке: «Не заткнешься, корешок отсохнет».

Намек был понят.

В дороге она вправила пару вывихов и вылечила одно расстройство желудка, так что если у кого‑то и имелись подозрения, то вскоре они рассеялись.

Правда, возникла проблема – старший купец, ражий детина лет под сорок, стал слишком уж внимательно глядеть на нее маслеными глазами, а потом и зазывать в свою палатку «посмотреть его больную спину».

Пришлось наслать на него легкий морок, так что утром он проснулся весь выжатый как лимон и с твердым убеждением, что всю ночь занимался любовью с пригожей знахаркой.

Две недели назад она, поблагодарив торговцев, оторвалась от обоза и направилась к Чернобылю в ожидании подходящей оказии отправиться в Киев. К старому дураку Велимиру. Пара золотых солидов из казны Мар‑Гаддона и место на ладье, шедшей на юг, оказалось ей обеспечено.

Вот еще вопрос – как ей втереться в доверие к князюшке?

Конечно, магией задурить голову несложно, но…

Внезапно ощутила направленный на нее поток внимания – и внимания недоброго.

Незаметно скосив глаза, Файервинд узрела двух небритых типов, внимательно ее изучающих. Подобные встречи случались не раз в долгой жизни ведьмы и всегда заканчивались нехорошо для развратных наглецов.

Смущало, что во взглядах парочки не было похоти.

Мысленно чародейка произнесла заклятие и усмехнулась. Аура незнакомцев была серо‑коричневой, лишь слегка отливая оранжевыми тонами желания.

Голод и жадность владели ее новоявленными врагами.

Ясно – двое неудачников, судя по лицам, жители дряхлой Римской Империи, поиздержавшись, решили пополнить кошель старым как мир способом, при этом выбрав, как им кажется, беззащитную жертву.

Намерения их читались в ауре элементарно.