Обреченный трон

Мерисса не смогла показать мне многое из будущего, но она предложила мне эти слова, которые сама не понимала. «Ты единственный, кто сможет спасти Клару, и ты поймешь, как это сделать, когда придет время». Какая бы судьба ни постигла ее, я знаю, что вы всегда будете защищать друг друга, и я верю, что вы сможете все исправить.

Поэтому я доверяю тебе свои секреты, и пусть звезды сияют в твою пользу. Остальная часть этого дневника будет недоступна для чтения недоброжелателям. Он связан магией Лунного Света, поэтому читать его можно только при свете полной луны. Ты должен уничтожить записку, чтобы сберечь эту тайну.

Я люблю тебя, сын. И я знаю, что ты сможешь пройти испытания, которые тебя ожидают. Где бы я ни был, знай, что я скучаю по тебе и буду ждать тебя за Завесой.

А.О.

P.S. Устройте Лайонелу Акруксу ад за то, что он отнял у вас и что ему еще предстоит отнять.

Я крепче сжал дневник, дыхание стало неровным, и я пролистал оставшиеся страницы и выругался, обнаружив, что они пусты. Я вырвал записку, написанную моим отцом, и прочитал ее еще десять раз, после чего отнес ее к раковине, разорвал на мелкие кусочки и смыл. Последние слова моего отца. Острая и вечная боль терзала мою грудь из-за его потери. Утрата, которая вовсе не была магической случайностью. Он отдал свою жизнь, чтобы изменить судьбу. Он дал Вега шанс на победу над Лайонелом. И я обязан убедиться, что не подведу его.

Но как я должен это сделать, если даже не могу прочитать дневник в своей камере? Придется раз в месяц тайком ходить во двор Ордена, составлять график лунных циклов… Это будет нелегко, и мне придется рисковать, таская его с собой. И шансы на то, что мне позволят проводить время во дворе в полнолуние, невелики. Черт, это нехорошо.

— Сто пятьдесят! — крикнул Кейн за пределами моей камеры, и я встал, сворачивая дневник и засовывая его в карман, как раз перед тем, как он откинул простыню, закрывающую решетку. Он подозрительно оглядел меня, затем подошел к двери и позвонил по рации, чтобы мою камеру открыли.

— Следуй за мной, — прорычал он, и я нахмурился, выходя из камеры. Было чертовски рано; они еще даже не начали подсчет.

— Что происходит? — спросил я.

— Твой друг Дракон здесь, — холодно сказал он, выводя меня из камеры.

— Как его сюда пустили без права на посещения? — спросил я.

— Особые обстоятельства, — проворчал он, злобно глядя на меня. У этого ебаного мудака была серьезная проблема с поведением.

— Хорошо, спасибо, что прояснил ситуацию, — сухо сказала я.

Он провел меня в коридор для посещений, но вместо того, чтобы отправить меня в одну из комнат, он потащил меня вниз к двери безопасности в конце, приложив к ней свою ключ-карту, затем просканировал свою магическую подпись и сделал сканирование сетчатки глаза. Мои брови опустились, когда он протащил меня через нее в небольшую комнату, где воздух наполнился жужжанием и магическим гудением. Когда оно прекратилось, Кейн набрал код для толстой металлической двери напротив нас, и она с громким жужжанием открылась. Он вывел меня наружу, кивнув дежурному офицеру, когда мы прошли через комнату ожидания и направились к лифту, где на нас уставились две камеры.

— Ты ведешь меня наверх? — задыхалась я. — Зачем?

— Хватит болтать, — прорычал он. — Или ты можешь поговорить с моим ебучим электрошокером.

Ему пришлось сделать два вызова по рации и набрать еще один код, чтобы лифт открылся. Мы вошли внутрь, двери раздвинулись, и мы помчались вверх к поверхности, мое сердце бешено колотилось, пока я ждал, что же, блядь, происходит.

Двери снова открылись, и мы вышли в большую белую комнату с набором защитных дверей, стоящих сразу за охранником возле будки.

— Сюда. — Кейн подтолкнул меня к стенду, и я взглянул на офицера Лайла, который подписал форму, затем протянул ее через щель, чтобы я тоже расписался.

— Сегодня твой счастливый день, приятель, — сказал он бодро. — Ты выходишь отсюда.

— Что? — выпалил я, чуть не подавившись собственным чертовым языком. — Как это возможно?

Как, черт возьми, Дариус смог это провернуть?