Обреченный взвод

Я бросился к Геркулесу. Черт, куда же его ранило? Все лицо залито кровью. И даже нечем перевязать. Схватил фляжку и, осторожно убрав его руки, ополоснул лицо водой. На скуле под левым глазом кожа была вспорота к виску, между краями раны белела кость, вместо уха болтались рваные ошметки. Ё-о... Чем же перевязать? Я кинулся к телу майора и, содрав с него китель, вспорол ножом оказавшуюся под ним синюю майку. Разрезав ее на полоски, еще раз обмыл лицо Геркулеса и кое-как перебинтовал.

- Спасибо, - вдруг прошептал он.

- Что? - переспросил я, наклонившись к его губам.

- Спасибо, Олег, - снова прошептал Сегура, когда я уже решил, что он бредит.

- Все будет отлично, Геркулес. Вы пока полежите тут, хорошо? Я Халиля похороню и вернусь.

- Да что случилось-то? Что с Халилем? - чуть ли не со слезами в голосе потребовал объяснений Уиллис.

Решив, что спешить некуда, я рассказал товарищам о подслушанном разговоре.

- А где Ратт? - осведомился Сол.

- Исчез куда-то, - пожал я плечами и тут же сообразил, что пока не прояснится вопрос с мастер-сержантом, следует быть начеку.

Выглянув из хижины, увидел брошенный автомат на том же месте, опрометью бросился к нему и, уже держа оружие в руках, осмотрелся вокруг.

- Похоже, поблизости его нет, - сообщил, вернувшись к товарищам.

- Что будем делать? - задал вопрос Сол.

- Ты за командира - тебе и решать, - я не задумываясь свалил ответственность на Уиллиса. - А я все же похороню Халиля. Вы тут держите оружие при себе.

- Я помогу тебе, Олег, - попытался подняться Геркулес и тут же снова опустился на пальмовые листья, сообщив со стоном: - что-то в глазах потемнело, и по голове как кувалдой врезали.

Уиллис с трудом сел, хотел что-то сказать, но, болезненно поморщившись, лишь вяло махнул рукой и с трудом выдавил:

- Иди.

Легко сказать - иди. Халиль был рослым парнем, а сил во мне почти не осталось. Однако я решил оттащить его тело подальше от берега, чтобы похоронить в тени пальм. Оказалось, что пальмы растут лишь на опушке довольно густого леса. Углубившись в заросли, обнаружил полянку, показавшуюся достойной, чтобы на ней покоился мой соотечественник - русский татарин Фаттахов Халиль.

Расчехлив саперную лопатку, принялся копать. Почва здесь хоть и была песчаной, но настолько густо поросла корнями, что кое-как углубившись на полметра, выбился из сил и упал на край ямы. Ужасно хотелось пить, но фляжки с водой остались в хижине, а идти туда не было сил. Так и лежал, уткнувшись лбом в землю, пока не услышал над собой радостное лопотание. Скосив глаза, увидел грязные фиолетовые пальцы ног, торчащие из стоптанных сандалий. Нога поднялась и ткнула меня в плечо. Снова послышалась чирикающая речь аборигенов.

Э-эх, до автомата не дотянуться, а единственная граната непредусмотрительно оставлена в хижине, в подсумке... обидно... Я приподнялся, сел на край ямы и огляделся. Надо мной стоял желтоглазый вояка, вооруженный "политехом", висящим на шее. Метрах в пяти, над телом Халиля, стоял еще один абориген, его автомат висел на плече дулом вниз. Оба были одеты в форму песочного цвета, в которой ходили наши "друзья", для помощи которым нас забросили на эту дьявольскую планету.

- Откуда ж вы тут взялись, с-суки? - процедил я сквозь зубы, покрепче сжимая рукоятку саперной лопатки.

Стоявший надо мной абориген снова что-то зачирикал и, широко улыбнувшись, поставил ногу мне на плечо.

Резким движением, собрав все силы, вгоняю лопатку ему в пах...

Что-то противно чавкнуло, потом хрустнуло. Бедолага даже не закричал. Он лишь зашипел как-то по-змеиному и, выпучив глаза, начал оседать. Автомат, висящий на его шее, сам опустился ко мне в руки. Резкий рывок, и бывший хозяин автомата, перевалившись через меня, рухнул в яму.

- С-сука, я не для тебя копал! - сдернул ремень с его шеи и, направив ствол на второго вояку, нажал на спуск.

Автомат оказался даже не взведен. Пока я исправлял этот недостаток, абориген, что-то истерически крича, шарахнулся в сторону, но споткнулся о тело Халиля и растянулся на земле. Поднялся он только для того, чтобы снова упасть, будучи срезанным выпущенной мною очередью.

Вторую очередь выпустил в и так уже затихшего хозяина автомата.

В моей голове вдруг вспыхнул взрыв, свет в глазах померк, и сознание заволокла сплошная непроглядная умиротворяющая тьма.

Очнулся от мерного покачивания и долго лежал, не открывая глаза и пытаясь вспомнить, что со мной произошло. Когда память вернулась, с трудом разлепил неожиданно тяжелые веки, но первое время видел лишь плавно перетекающие, сменяющие друг друга желтые, зеленые и фиолетовые пятна.

Наконец зрение прояснилось. Одновременно пришло частичное понимание происходящего. Меня несли на носилках, вероятно сделанных так же, как те, на которых недавно путешествовал Ратт. Вспомнив о мастер-сержанте, я тут же узнал спину идущего впереди- это был он. Ратт тащит носилки? Рука непроизвольно сжалась на лежащем с правого бока автомате. Оружие при мне? Значит я не пленник? Да и чего бы это пленника стали так аккуратно транспортировать?