Обреченный жених

— Странно, что такие порядочные родители вырастили такую дочь, как Ирка, — жаловалась бабушка. — Представляешь, оба непьющие. Работящие, образованные, ну полная противоположность дочурке. Мать ее, Вера, учительницей вкалывала, всю жизнь учила и воспитывала чужих, а до своей руки не доходили. Отец, бывший военный, как уволился с флота, таксовать пошел, чтобы дочурка ни в чем себе не отказывала. В то время офицерам, сам помнишь, зарплату задерживали постоянно. А таксисты деньгу зашибали. Только я вот что скажу: лучше бы они Ирку на голодном пайке держали и задницу бы ее не жалели. Я своих деток лупцевала — и на них не жалуюсь. А Ирина от безнаказанности и безнадзорности пить и курить начала и покатилась по наклонной. Вера ее в училище определила, чтобы дочь хоть какую-нибудь профессию освоила. Ирка кое-как шить научилась, диплом на полку положила и заявила матери:

— Терпеть не могу за машинкой горбатиться. На рынке я больше заработаю, и стоять там приятнее, на свежем-то воздухе. Ну, и стала она торговать на вещевом. Там и с мужиком познакомилась, он грузчиком работал. Понятно, какой нормальный мужчина на такую работу пойдет? Разве от безысходности. А этот — от алкоголизма. Пару ящиков в подсобку снесет — и за бутылку. Короче, спелись они с Иркой, а потом и спились. Ну, и жили бы так, радуя себя стаканом, ан нет, дочь произвели, — она вздохнула. — Отец Ирки к тому времени помер от инфаркта, а мать, Вера, внучке обрадовалась. «Сделаю из нее то, что не смогла из Иры», — так бедняжка говорила. В общем, пока Вера с ней возилась, Тонька была золотым ребенком: и поздоровается вежливо, и сумки до двери поднесет, и о здоровье расспросит. А как Вера померла (рак проклятущий сожрал), Тонька по стопам родителей пошла, даже не пошла, а покатилась. Тоже пьет, курит и мужиков водит. Ты, милок, их-то хоть припугни. До того они достали наших жильцов!

Пименов пообещал сделать все возможное и взлетел на второй этаж. Дверь открылась сразу после его звонка. Видимо, хозяйка не боялась непрошеных гостей. И вот уже несколько минут он сидел на стуле, из сиденья которого кое-где торчали пружины и больно кололи ляжки, и смотрел на кокетничавшую девушку.

— Так что же вы хотите? — повторила она.

— Алина Вихляева — ваша подружка? — спросил Александр. В ее зеленых глазах мелькнул страх, который она попыталась побороть.

— Да. Но она погибла. А почему вы ею интересуетесь?

— Я расследую причины ее гибели, — признался журналист.

Девушка удивленно вскинула брови:

— Причины ее гибели? Но разве они неизвестны? Мою бедную Альку сбил пьяный водитель. Разве нет?

— Возможно, и нет, — Пименов пристально глядел на нее. — И часто ваша подружка прогуливалась по пустынной дороге зимними ночами совершенно одна?

Антонина дернулась:

— Понятия не имею. Она передо мной не отчитывалась.

— Она работала на трассах? — напрямик задал вопрос журналист. Милованова оскорбилась:

— Выбирайте выражения. Алька никогда не была проституткой.

— Тогда тем более странно, — пожал плечами Александр.

Тоня закусила губу и отвернулась.

— Это ее дело, где гулять и как, разве нет? И никакой водила не имеет права давить девушек.

Она скрестила руки на животе, и Пименов отчаялся, увидев этот жест. Девушка закрывалась от него, не желала говорить на эту тему. Вероятно, у нее имелись на то причины.

— Ваша подруга была на четвертом месяце, — заметил журналист. — Я был бы очень вам признателен, если бы вы поделились со мной некоторыми секретами.

Она выпрямилась:

— Например?

— Например, кто из ее кавалеров мог бы претендовать на отцовство?

Тоня молчала. На лбу прошла вертикальная морщинка. Складывалось впечатление, что она борется сама с собой, зная ответ и боясь открыть правду незнакомому человеку.

— Почему вы не верите, что ее сбила машина? Просто вот взяла и сбила? Почему ищете черную кошку?

— Поверьте, Тоня, у меня на это веские причины, — твердо произнес Александр. — Когда-нибудь вы все узнаете. Но сейчас вам лучше не знать ничего.

Она нервно глотнула:

— Я вам верю. Да, вы правы, я знаю, кто отец ее ребенка.

— Знаете?

Журналист предвидел такой ответ, однако не ожидал, что девушка так быстро расколется. Его ладони вспотели.

— Все очень просто, — усмехнулась Антонина, — это ее отчим Петр Шаманов. Арестуйте этого негодяя и накажите по закону. Если ее действительно убили, это сделал он.

— Ее отчим?

— Вот именно, — Милованова выдавила слезу и, как показалось Пименову, сделала это неискренне. — Алька поведала мне, как этот козел изнасиловал ее, пока матери не было дома. Впрочем, вы можете проверить мои слова и взять ДНК, — подсказала девушка. — Разве нет?

Журналист скривился. С момента смерти Вихляевой прошло полгода, вряд ли эксгумация даст какие-нибудь результаты. А где анализы, взятые Максимовым, знает один бог. Зачем и кому понадобилось красть их? Интересно, кто такой этот Шаманов?

Пименов поднялся со стула и вздохнул с облегчением. Жесткие пружины перестали колоть его усталые ноги. Он протянул девушке руку:

— Я очень вам благодарен, Тоня.

Милованова кокетливо улыбнулась: