Обреченный жених

— Крепкий, зараза, — послышался голос Шаманова. — Первый раз средство, которое я ему подсыпал, не вырубило нашего клиента.

— Стукни его по башке, — посоветовала Инна.

— Нет, — воскликнул мужчина.

— Иначе он будет сопротивляться и, чего доброго, поднимет шум, — твердо заметила девушка. Водитель беспокойно ходил вокруг них.

— Давайте скорее, — буркнул он.

— Одного легкого удара будет достаточно, — настаивала Инна, и Петр сдался. Ребром ладони он уложил господина на землю, и все трое бросились к нему, шаря по карманам.

— Нашел! — шофер поднял вверх увесистый бумажник.

— Открывай! — дал команду Шаманов.

— Обалдеть! — присвистнул водитель. — Тут доллары и евро. Мы взяли хороший куш.

— Пора, — шепнул Сергеев и выбежал из укрытия. — Руки за голову. Вы задержаны.

От неожиданности шофер выронил бумажник, и он упал к ногам Шаманова. Тот дернулся в сторону, но тут же застыл, пригвожденный к месту окриком Сергеева:

— Стоять или стреляю!

Звякнули наручники. Инна истерически зарыдала. Петр повернулся к оперативнику:

— Слушай, командир, может, договоримся?

Павел усмехнулся и показал на шевелящееся тело:

— А давай спросим его, когда он протрезвеет. Слово гражданина для нас закон.

Шаманов что-то пробормотал и закусил губу. Водитель заискивающе улыбался старшему лейтенанту:

— Когда мне дать показания — сейчас или в отделении? Я всячески готов помогать следствию и прошу это учесть.

— Суд учтет, — отозвался полицейский.

Инна прерывисто дышала и выпячивала красивую грудь:

— Может быть, господам полицейским не нужны деньги?

— Твое тело нам тоже не понадобится, — буркнул Сергеев. — Пройдите к моей машине.

Задержанные, спотыкаясь, побрели к «Жигулям», спрятанным за деревьями. Сергеев достал телефон.

— Иван? Это мы. В общем, думали поймать одного за педофилию, а поймали целую банду за грабеж. Где мы? Возле мусорозавода. Да, ваша помощь понадобится. Единственный, кого мы не сможем сейчас доставить в отделение, — это потерпевший, но пока он об этом не догадывается. Что? Нет, не ранен. Без сознания, однако наши задержанные почти не прилагали к этому усилий. Виновата тяга к спиртному. Короче, его надо забрать. Думаю оставить с ним журналиста.

Александру стало не по себе. Заброшенное здание с зияющими черными глазницами разбитых окон вызывало страх.

— Я умею водить машину, — встрял он. — Давайте я сяду за руль такси, а гражданина мы погрузим на заднее сиденье и доставим всю компанию в ваше отделение.

Павел бросил на него удивленный взгляд:

— Ты смотри, соображаешь. Отлично. Иван, — снова заговорил он в трубу, — мы справимся своими силами. Сейчас разместим последнего пассажира и начинаем движение. В общем, жди. — Сергеев кивнул Пименову: — Идем к клиенту.

Они направились к пьяному мужчине и вскоре уложили его на сиденье золотистой иномарки.

— Как бы он не запачкал мне чехлы, — забеспокоился водитель.

— Все претензии к товарищу, который поил его какой-то дрянью, — отозвался Павел. — Кстати, машина тебе еще долго не понадобится.

Тот заскрипел зубами, но промолчал. Усадив задержанных в «Жигули», оперативник скомандовал Александру:

— Поехали.

Иван Истомин встретил преступников с улыбкой.

— Допрыгались? — поинтересовался он.

Таксист кивнул в сторону подельников:

— Это все они. Дайте мне бумагу и ручку, я все напишу.

— И нам тоже, — вставила Инна. — Решил все повесить на нас? Не получится. Мы тоже напишем чистосердечное. — Она снова выпятила грудь. — Гражданин следователь, не верьте ему. Нам с Петром такое и в голову бы не пришло. А этому козлу давно надоело крутить баранку. Полгода он рассказывал нам, как просто обчистить пьяного. Мол, он уже это сделал, и ни один не пожаловался, потому что не мог вспомнить ни водителя, ни машины.

— Клевета! — заорал шофер.

Девушка лишь дернула плечиком:

— Получил? А теперь отмывайся.

— Сейчас вас отведут в камеру и принесут бумагу и ручки, — обратился к ним майор. — Пишите, сколько влезет, хоть до утра. Петров! — кликнул он сержанта, ждавшего указаний в коридоре. — Уведите задержанных. Всех, кроме Шаманова.

Петр заметно занервничал.

— Значит, вы считаете меня организатором? — запинаясь, пробормотал он. — Клянусь вам, это не так. Инна сказала правду.

— Возможно, — кивнул майор, провожавший глазами Инну, которая у двери немного задержалась и подмигнула Петру.

— Хотите, поклянусь здоровьем дочери? — умоляюще проговорил он.

Истомин вздохнул:

— Эти преступники и собственных детей не жалеют. Вы бы лучше молились о потерпевшем. Судя по его одежде, он богат и влиятелен.

Шаманов опустил голову.

— Но у нас к вам будет другой разговор, — сказал майор. — Советую говорить правду.

— Да, конечно, — откликнулся задержанный.

— Какие отношения связывали вас с Алиной Вихляевой?

Шаманов побледнел:

— Она дочь женщины, на которой я собирался жениться.

— Почему же не женились?

— Эльвира, мать Алины, выгнала меня. — Мужчина прятал глаза. — Но какое отношение это имеет к делу? Алина погибла полгода назад, а ее мать я не видел очень давно. Но почему вы спрашиваете о них? Какая связь?