Обречены и одиноки

Кто-то из тех, что стоял позади меня, натянул мне наголову капюшон моего платья и с силой толкнул меня к алтарю. Это что получается – меня сейчас замуж выдавать будут?.. Два замужества. Один жених. Ни одного развода. И теперь вот снова свадьба.

– Создатель, за что ты так со мной? – в приступе начинающейся неврастении простонала вслух, глядя в абсолютно бесчестные черные, как сама Бездна, глаза Прайма. – Не стоит на мне жениться, – добавила, делая шаг назад. – Я к супружеской жизни не приспособлена, – еще шаг и я уперлась в спины позади стоящей свиты.

Создатель, что я несу?! Резерв на нуле… И платьице не удобное… Зато теперь понятно, почему Тимура нет. Вот он бы мне точно помог!

Прайм Киринион тоже сделал шаг. Вперед – ко мне. Я тоже – назад, от него. Случайно наступила кому-то на ногу. На плечо легла тяжелая рука одного из воинов. Он явно пытался сдвинуть меня со своей ноги… а я что? Сломала ему пальцы. Случайно. Все. Привычка. Знаю, что дурная. Избавиться от нее не получалось все равно.

Воин тихонько взвыл, но судя по тому, что Прайм только улыбнулся, а меня никто убивать не собирался, видимо ничего страшного не произошло.

– Мне напомнить условия нашей сделки? – спросил он тихо и вкрадчиво.

Правитель медленно и уверенно подходил ближе, а мне вот отступать было некуда.

– Что-то не припомню пункт о свадьбе, – ответила напоказ равнодушно, напрасно пытаясь сделать еще шаг назад.

– Я не о том, – меланхолично заявил Прайм. – Я про ту часть, где у кое-кого сердцебиение останавливается.

Вот же… сволочь!

– Если я попрошу прощения за то, что вчера прокляла вас… – начала, было, я.

Глаза у Вероники увеличились. Она явно не ожидала. Да я сама от себя не ожидала.

– За все шесть раз. Может, тогда вы передумаете? – предложила достаточно мирно.

Носитель черных, словно сама Бездна глаз подошел ко мне вплотную. Снял капюшон с моей головы. Провел ладонью по кристаллам. Вероника уже не то, чтобы удивлена, она скорее теперь вообще уже не в этой реальности от шока. Впрочем, как и я.

– Видишь ли, Аэлин, – сказал Прайм и склонился к моему лицу так близко, что я дышать перестала. – Мои личные децерненты – хороши. И ты хороша. Лучше них. В этом лично убедился вчера достаточно точно. Только вот у моих подчиненных есть один изъян – они часто меняются. Я же желаю, чтобы ты оставалась рядом как можно дольше. Поэтому – нет, Аэлин. Все будет только так.

«Все будет», – мрачно подумала я. – «Брачная ночь тоже будет?!».

В черных глаза зажглись веселые огоньки. В моих – возмущение.

– Аэлин, – позвал Прайм, предложив руку.

Помедлила немного… Но ночное представление с болью в груди помнилось отчетливо, поэтому все же вложила свою ладонь. Так мы и дошли до алтаря. Тот, который должен был проводить обряд, приступил к исполнению своих непосредственных обязанностей, что-то тихонько говоря. Что конкретно, я не слушала, потому что отчаянно пыталась сообразить, что делать, при этом пытаясь не формулировать это в своих мыслях.

Речь длилась минут десять. Мне этого вполне хватило.

– Мне нужен шафер, – выпалила на одном дыхании.

Прайм удивленно посмотрел на меня. Во взгляде читалось недоверие и, конечно же, неодобрение, поэтому я быстренько нарисовала в сознании образ благочестивой католички, выходящей замуж в белоснежном платье с десятифутовым шлейфом, которую под руку ведет шафер… И марш Мендельсона… И все радовались вокруг, бросая к ногам влюбленных рис и розовые лепестки. Для окончательного эффекта.

«У меня НИКОГДА не будет такого», – почти всхлипывая, добавила про себя.

Тут я, конечно, слукавила, потому что именно такая свадьба была у меня и Александра. Но ведь Прайм не знал об этом. Правитель, как я и рассчитывала, проникся ситуацией. Знаком прекратил церемонию, а через десять минут огромный изумрудный дракон уже приземлился на край крыши храма, опаляя всех своим жарким дыханием. Хотела уже было подумать, что Прайм не настолько жесток, как все думают, но вовремя осекла саму себя. Потом снова последовала нудная речь колдуна-храмовника, а Арханиэлиус сказал «Да», хотя мое сознание так и кричало изо всех сил «НЕТ». Из его рассеченной ладони полилась кровь, окропляя символы на алтаре, а внутри меня словно что-то оборвалось, образовывая пустоту размером в бездонную пропасть.

«Проклятое измерение», – вновь подумала я. – «Вот и мой будущий муж со взглядом Бездны, и я сама – теперь вместилище ее».

Невеста повторяла действия Арха, а я понимала, что вернуть уже ничего не получится. Это конец того, что называлось «только я и он»… Безвозвратный и неоспоримый конец.