Обречён любить тебя

Впереди виднелась гора Кения, вокруг которой был расположен сам парк Маунт-Кения. Это место было уникальным по своей природе: лесной массив успешно граничил с саванной, а на территории парка проживали эндемики — животные и растения, встречающиеся на ограниченном ареале. Сейчас солнце находилось в зените и из-за раскаленного воздуха казалось, что гора буквально «парит» в воздухе. Если присмотреться, можно было разглядеть остатки снежного покрова, сохраненного благодаря современным технологиям.

— Разве Лиса настолько шумный? — улыбнулась Милана, настраивая цифровой бинокль и наблюдая за стадом антилоп где-то вдалеке. Она повернулась к Канарейкину, который задумчиво крутил камеру и пытался сделать снимок, пока Радов прыгал возле какого-то куста, горланя песни.

— Ни одна ракета не сравнится с ним по скорости реакции, — усмехнулся Татошка, отвлекаясь на мгновение, протягивая ей руку, — иди сюда.

Боярышникова убрала бинокль и быстро перебралась в его объятия. Небо радовало голубизной, а солнце изрядно припекало, заставляя щуриться при попытке поднять голову. Подобные минуты казались Милане чем-то сказочным. Не потому, что Антон резко изменил свое отношение: в моменты уединения он всегда вел себя подобным образом. Как будто сбрасывал с себя маску беспечного мажора. Вот тогда Боярышникова чувствовала себя любимой, желанной и самой красивой на свете.

Его пальцы запутались в светлых волосах, а сам Антон немного сполз по спине сиденья, прижимаясь губами к ее макушке и вдыхая легкий травянистый запах. Никакие зайцы, хакеры не волновали его настолько, чтобы оторваться сейчас от Миланы.

— Антон?

— Оу?

— Ты расскажешь мне о том видео? — Боярышникова затаила дыхание, слыша стук собственного сердца. Канарейкин молчал, и она на секунду испугалась его реакции на вопрос. Вдруг он сейчас разозлится, и вся магия хрупких отношений сразу же исчезнет.

— В детстве какой-то псих в костюме кролика пытался утащить меня из парка, — спустя несколько минут начал говорить Антон, преодолевая внезапный страх от накативших воспоминаний. — Его потом поймали. Педофил разгуливал в местах скопления детей — вполне обычная ситуация для любой криминальной хроники. Мне просто повезло. Я вырвался и сбежал.

Татошка ощутил, как Милана замерла и немного приподнялась, глядя на него выжидающе. В ее взгляде не было ни любопытства, ни интереса. Скорее сочувствие, хотя и его Антон не хотел видеть в отношении себя. Вроде ничего особенного, ведь никто не пострадал. Однако долгое время у него никак не получалось справиться с кошмарами, иногда преследующими по ночам маленького мальчика, напуганного до полусмерти. И что говорить, он до сих пор не любил парки развлечений и костюмированные сборища. Кто знает, какая пакость прячется под невинной маской.

— Я не знаю, кто это был. Подозреваю, кому-то нужно создать хаос в нашей семье. Почему объектом выбрали меня, и откуда этот урод вытащил старые файлы — тоже не знаю. Надеюсь, отец разберется, — буркнул Канарейкин, отворачиваясь, давая понять, что больше не желает говорить об этом.

Словно раздеваешься прилюдно, давая всем и каждому шанс осмотреть себя с ног до головы. Не самое точное сравнение, но вполне допустимое. Взгляд Антона скользнул по одному из деревьев. Там среди листвы кто-то прятался. Животное, достаточно большое, чтобы можно было его разглядеть, если присмотреться повнимательнее.

— Прости, — Милана виновато закусила губу и коснулась его плеча, — не хотела тревожить неприятные воспоминания.

— Сейчас леопард сожрет этого клоуна, — пробормотал Татошка, наблюдая за тем, как большая кошка принялась спускаться на землю. Листья чуть заметно колыхнулась, а полосатый хвост мелькнул в высокой траве. Как раз неподалеку от Влада.

— Господи! Рай на земле, услада моих глаз! За год жизни здесь продам почку и половину сердца! — орал Радов, размахивая руками. Он подпрыгивал, шутил, смеялся и записывал видео, не замечая ничего вокруг.

— Слушай, если ты обиделся, я правда сожалею, — вздохнула Боярышникова, пытаясь растормошить Татошку, который напряженно всматривался в пространство вокруг. — Не злись, ладно?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да не, я серьезно. Там леопард к твоему дружку подкрадывается.

— Что?!

Леопард был крупный, видимо, самец. Он учуял протеиновый батончик со вкусом бекона в кармане Влада и пришел на этот запах. Спустя несколько минут Радов умоляюще скулил, пока большая хищная кошка обнюхивала его на наличие еды. Не зря по правилам национального парка запрещалось есть на свежем воздухе, открывать окна в машинах на ночь и разгуливать по территории без разрешения.

Милана потянулась к пистолету с транквилизатором, выданному на въезде, но Антон остановил ее.

— Не, погоди, — хмыкнул Канарейкин, весело ухмыляясь, — пусть боится.

— Он же может погибнуть!