Обречён любить тебя

Глупый разговор, хорошо, что он закончился. Но вот с вождем поговорить все же стоило и пообещать ему плату за молчание. Мало ли, какие вопросы могли возникнуть у Канарейкина. В тот момент Милана еще не знала, насколько окажется права.

Женщины и дети вокруг радостно кричали, пока мужчины сгоняли скот на середину поля. Несколько подростков принялись размахивать руками, помогая взрослым выставить кастрированных быков в ряд. Даги промелькнула перед ними несколько раз, неся собранные фрукты и ягоды для будущего праздничного ужина в сторону хижин. Кто-то из племени уже бежал в сторону соседней деревни с канистрами, дабы пригласить их жителей и взять пиво у местного пивовара.

— У нас еще женщин хлестать по спине принято. Кнутом, — внимательный взгляд Балая остановился на невозмутимой Милане, затем он посмотрел на Канарейкина.

— Что он сказал?

Антон оглядел толпу вокруг, шумно готовящуюся к ритуалу. Люди вокруг были одеты в яркие пестрые наряды или шкуры животных. Каждый житель племени носил с десяток украшений. От вида причесок вовсе мог упасть в обморок любой гламурный стилист Москвы: женщины заплетали свои длинные волосы в дреды при помощи жира и глины. А мужчины вовсе частично выбривали череп, к которому плотно прилегали несколько косичек. Все это добро украшалось перьями и бисером. 

Одна из представительниц племени подошла к Милане и с улыбкой протянула ей крутящиеся монетки из железа, обернутые в кожу. Татошка удивленно покосился на подарок, но из-за шума услышал только одно слово: «Эсэнте». Вторым презентом оказалось колье в виде кольца с фаллическим концом из железа и кожи.

— Подарки на помолвку, — пояснил ему Шени. — От богатого жениха.

— Это твоя самая дикая идея из всех, — прошептал Влад на ухо Боярышниковой, вынужденной принять дары от женщин племени. Проигнорировав друга, она повернулась к Антону, который продолжал рассматривать территорию вокруг.

Среди ветхих жилищ из хвороста бродили полуголые женщины с металлическими ошейниками на шее — первые и вторые жены, как пояснили Канарейкину. У племени хамеров многоженство было в почете. И это в прогрессивном веке, когда люди уже летали в космос на экскурсии, здесь все еще существовали ранние браки и дикие обычаи!

— Ты должен пробежаться по спинам быков туда и обратно семь раз. Это называется Укуле булла — обряд инициации, после которого ты вправе выбрать любую женщину для брака, — радостно сообщила Милана, с интересом глядя на то, как выстраивает недовольных мычащих быков в шеренгу глава племени. 

— По быкам? — уточнил Антон, ткнув пальцем в голосящих рядом детей. — Семь раз?

— Ага, — кивнула Боярышникова, прижавшись к его руке, выдохнула, чуть понизив интонацию:

— Голым. 

Позади них отчаянно закашлял Влад. Рыжеволосый отпрыск семейства Радовых отчаянно пытался не смеяться. Особенно когда Татошка обернулся, мрачно посмотрев на их единственного репортера в команде. В конце концов, фотографировать они могут сами. Совсем не обязательно иметь для этого специального человека. 

Бросить его в пустыне и все. 

— Я твоему отцу скажу, что мы тебя случайно уронили, — процедил Антон, ощущая себя по-идиотски. 

Какого черта он дал это слово? Надо было просто взять Милану, отобрать у нее карточку и свои смарт-часы, а после привезти обратно в цивилизацию. Там бы решили все проблемы в их отношениях. С нормальной водой, системой климат-контроля и наличием качественного интернета. Нет, надо было совершить подвиг во имя любви. Пойти к Балаю и потребовать у него руки Боярышниковой!

— Куда уронили? — округлил глаза Радов, прекратив хихикать. 

— В Нил, — прошипел Татошка, топнув ногой, отчего рыжий подпрыгнул на месте. — Когда над Египтом пролетали на самолете! 

— Ой, Канарейкин, не бесись. Сам виноват, — возмутился Радов обиженно, повернувшись к Милане. — Угомони своего самца, женщина. Он на меня бросается, видать, очень сильно жаждет жениться!

— Нельзя, — отрезала Боярышникова, взмахнув рукой. — Только по обряду. Племя не поймет. Вождь, опять же, ждет. 

— Отлично! — обрадовался Антон, хватая ее за руку. Желание становится героем резко поубавилось. Бегать голым на потеху публики. Ужас. — Давай поедем обратно в город! Обратимся в мэрию, распишемся там. Вернемся в Россию, повторим все клятвы, я уже на все согласен. Домой, да? — с надеждой спросил он, однако Милана была неприступна. 

Она высвободила свою руку и отступила к Владу, кивая на быков. 

— Ты сказал, что хочешь все исправить, — елейным тоном промурлыкала Боярышникова, хлопая ресницами. — Тем более, этот обряд покажет, что ты настоящий мужчина.

Антон беспомощно оглянулся. Где-то вдали печально замычала корова. 

— Хотя бы ты ей скажи! — обратился он к Владу, но в ответ получил отрицательное покачивание головой. Радов приобнял подругу за плечи и воодушевленно ответил:

— Не-не, моя подруга слишком долго страдала. Давай, докажи, что мужик.